Говоруны. Александр Руджа
суслика, – Клэм шутовски развёл руками. Ветер выдувал ему трепещущий плащ из пыли. – Не думаю, что от вас будет в предстоящей акции какой-то прок. По-видимому, вы оказались из менее крутого теста, чем я полагал ранее.
Лейтенант с усилием перевёл взгляд с переливающихся вдали странными цветами камней на самодовольного брюнета.
– О, Клэм, прости, ты что-то говорил? Я слышал только ополоумевшее бормотание, доносившееся из пустоты, и больше ничего.
– Главное оружие душ, застрявших между миром людей и Преисподней – это их сущность, – Доктор говорил медленно, будто через силу. Словно кто-то пытался заткнуть ему рот.
Лейтенанту показалось, что земля под ногами подрагивает. Но и этому не стоило удивляться – вокруг сейсмически неблагополучная зона. Он уже сталкивался с такой когда-то. Чтобы не упасть, ему пришлось встать на колени.
– А неплохой у тебя самосад, ковбой, – заметил Клэм, усмехаясь. – Крепкий в меру и духовитый. Но он не идёт в сравнение с нормальным табачком восемнадцатого века, где у меня проживают все поставщики. Чарльз Вэйн – вот это был человек, слыхал про такого?
– Ты никогда не был в восемнадцатом веке, Родни, помолчи, – Бад тревожно оглядывался, вцепившись в автомат. На лбу и руках набухли огромные вены.
– Я готов был выслушивать приказы только от своего отца, десантник, – надменно упёр руки в бедра Омни Гидрар – или кто-то, очень на него похожий. Лейтенант вдруг с удивлением понял, что не чувствует своего тела. – А кем был твой?
– Мой отец?.. – губы Бада едва шевелились. – Старик умел делать двадцать вторым калибром ровные дырки в койотах; за это его и полюбила мать, предпочитавшая мясо овощам. Но в действительности, как-то зимой его пикселизировали голодные волки на Коннектикутской платной автостраде.
Он резко замолчал.
– Что я несу? Я вообще не помню своего отца.
– Души нематериальны, – Чумной Доктор стал говорить какими-то краткими, рублёными предложениями. – Их форма жизни скорее плазменная, как у демона-ракшаса. И они могут… Контролировать окружающие тела. Вселяться в них. Заставлять говорить и действовать. По своей воле. Согласно своему пути.
Клэм заливисто рассмеялся совершенно чужим голосом.
– За многие годы, – сказал Лейтенант, потому что губы шевелились независимо от его желания, как он ни сжимал челюсти, – я знала Клару Целе и Аннелизу Михель. Они мертвы. Я знала Бальтазара Косса и Джузеппе Гарибальди. Они в Чистилище. Я знала даже Жиля де Рэ и этого болвана Прелати19. Их нет. Можете представить мои чувства, когда на последних метрах перед вечными муками я получила эту замечательную возможность? Это прекрасное здоровое тело? Этого отличного влюбленного идиота? Поистине удивительно, как долго ты плёлся, мой бедный человече…
– То, что не имеет формы, называется путём, – согласился Чумной Доктор: в его голосе трепетали, разворачиваясь, какие-то незнакомые раньше эмоции; понятно,