Совдетство. Юрий Поляков
как копченая колбаса в гастрономе. Это потому, объяснял Батурин, что советское плановое хозяйство не успевает за ростом потребностей населения.
– За твоим языком оно не успевает! – ворчала тетя Валя.
– А где там такой отдел? – простодушно интересовался я.
– В самом низу.
– Там, где велосипеды и педальные машины продают?
– Точно!
С тех пор каждый раз, когда мы приезжали в «Детский мир», я канючил, чтобы мне показали секцию, где выдают родителям детей, но этот отдел, как уверяла Лида, был постоянно закрыт то на прием товара, то на дезинфекцию, то на переучет младенцев. Потом я вырос, поумнел, понял в принципе, откуда берутся дети, и перестал искать «распределитель». А Лида проговорилась как-то, что Валька в молодости набедокурила, не стала обращаться к врачу, пошла к какой-то бабке и вот теперь расплачивается…
Под плач Ярославны я перемерил весь свой гардероб, почти все, за исключением трусов и маек, оказалось категорически мало.
– Минь, это катастрофа!
– Я после войны в одних шароварах и рубахе на шнуровке ходил. Помнишь?
– Помню, – кивнула, светлея лицом, Лида.
– И ничего – жив.
– Но сейчас-то не разруха! Засмеют ребенка… В чем же тебя на юг отправлять? – нахмурилась она. – Вот беда-то!
Удивительные люди взрослые, они начисто забыли, что смеются над дурацкими обновками, а старую, испытанную одежду уважают, заплаты украшают штаны, как шрамы лицо пирата!
– Ладно, Паганель, теперь школьную форму надевай!
– Да ну ее…
– Два раза повторять не буду!
Я безропотно двинулся к шифоньеру и открыл скрипучие створки. Отец при этом равнодушно зевнул и отвернулся: форма висела рядом с его зимним пальто. Я нарочито долго искал ее в надежде, что родителям все это надоест.
– Быстрее, не спи на ходу! – погоняла Лида.
В пиджак мне удалось влезть с большим трудом.
– Жуть! – прошептала она. – Минь, ты видишь, как вымахал?
– Не слепой.
– Значит, так, – объявила парткомовским голосом маман. – Завтра точно едем в «Детский мир».
– Может, потом, когда с юга вернется? – усомнился отец.
– Правильно, потом, потом… – подхватил я.
– Почему – потом?
– Я же за месяц могу еще вымахать!
– Аргумент! – кивнул Тимофеич.
– Чепуха! Они же тридцатого возвращаются. Представляешь, что будет твориться в магазинах перед учебным годом?
– Представляю. Можно потом купить, через недельку, когда все успокоятся.
– Чтобы мой сын в таком виде явился в школу первого сентября?! – вскипела Лида. – Никогда! Заодно завезем Вальке желатин.
– И где достала?
Взрослые почти никогда не говорят «купил», а исключительно – «достал», реже – «оторвал», порой – «взял», иногда – «добыл». Есть еще слово «скоммуниздил», но оно неприличное.
– С «Клейтука» привезли, – сообщила маман.
– Несуны? –