Сэлинджер. Дань жестокому Богу. Елизавета Бута
у тех, кто пережил плен. И у тех, кто был под оккупацией.
Все послевоенные годы у нас в стране бесконечно писали и говорили об этой Войне. Фильмы, посвященные Войне, без конца шли в кинотеатрах, а с появлением телевидения не сходили с «голубых экранов».
По несколько раз в день каждому жителю Советской России напоминали о том, что «У нас была Война. Тяжкая Война. Наши мужчины умирали на поле боя. Наши женщины сгибались под тяжестью непосильного тылового труда. Наши эшелоны с эвакуированными бомбили. Наших людей гнали в концлагеря. Наши танкисты горели в танках…».
Нас постоянно ежедневно заставляли вновь и вновь заглядывать туда, в Ад. Чтобы мы не забывали о том, что это было. И каждый день вот эта небольшая «экскурсия в Ад» кончалась одним и тем же оптимистическим выводом: «Весь этот наш совместный четырехлетний военно-тыловой Ад кончился Победой. Значит, мы прошли его не зря».
Трудно представить себе более удачный вариант «группы поддержки».
В течение долгих лет вот этой самой «группой поддержки» была вся страна.
И звучало бесконечное «мы». Именно Война была для жителей Советской России главной святыней и главным обедняющим.
Ничего похожего вернувшийся в Нью-Йорк Сэлинджер не встретил.
Ветеранские «группы поддержки» возникли в Америке позднее, во время Вьетнамской войны. Вот эта война – война спорная, расколовшая общество на две части, она была Америкой активно замечена.
И можно сказать, что по вьетнамской войне в «группе поддержки» участвует вся страна.
Но Вторая Мировая, при всей ее ясности именно с нравственной точки зрения для американцев – нечто неясное, туманное, размытое в учебниках истории.
Не следует забывать, что для нас эта война закончилась знаменем над Рейхстагом, а для Америки – атомным грибом над Хиросимой.
И как раз с нравственной точки зрения этот гриб – совсем нехорошая история.
Я думаю, что именно этот гриб заволок туманом Вторую Мировую для Америки.
В учебниках истории у Америки вышла своя война, и в основном, с Японией.
Но сержант Сэлинджер из Двенадцатого Пехотного провоевал год на нашей войне. В Европе, в окопе. В пехоте, в грязи, в крови.
Америка и Россия напоминают мне двух мальчиков, которые борются за лидерство во дворе. Борются хитро, каждый старается перетянуть на свою сторону побольше мальчишек. Собирает себе «войско».
При этом они все время оскорбляют и всячески дискредитируют друг друга.
Но при появлении настоящей шпаны, как ни странно, эти враждующие лидеры объединяются.
Вот сейчас снова заговорили о Холодной Войне.
Об Американской Угрозе.
Насколько я понимаю, разговоры о русско-американской войне идут уже сто лет. То затухают, то вспыхивают.
И угольки в этот костер радостно кидают с обеих сторон.
И с обеих сторон почему-то не хотят вспоминать тот простой факт, что за все это время русский солдат встречался с американским лишь единожды.
И встречались они на Эльбе. Там они крепко обнялись, и кадры хроники запечатлели