Цвет мантии. Наталья Гимон
и почитал, как кормильцев. А в глубокие чащобы ходили только взрослые охотники. Детям туда путь вообще заказан был. Но это дома…
– Если бы они просто по ягоды отправились. – Женщина тяжело вздохнула. – А то ведь клад пошли искать, олухи.
– Клад?! – теперь уже три пары глаз смотрели на неё с любопытством.
– Угу, клад. Волчий… У нас ходят слухи, что когда дикари с наших земель бежали, они где-то в наших краях своё награбленное добро спрятали. Но не закопали, потому как ни минуты на то у них не было, а свалили в какое-то старое волчье логово – и дело с концом. Поэтому и прозвание ему такое дали – волчий. И поди найди его теперь. За сто лет то логово, небось, десять раз уже осыпалось или вообще оплыло в болото, если рядом с топями находилось… А ещё говорят, что сторожить его ихний шаман остался. Якобы до тех пор, пока его господин за своим золотом не вернётся… Клад этот уже не раз искали. И не мальчишки, а мужики взрослые. И то не нашли. А тут… – Она промокнула глаза передником, а потом строго взглянула на детей. – Так что одних мы вас не отпустим. Придётся обождать. Нам и своей пропажи хватает, ещё и за вас грех на душу брать, не дай бог что случится.
С этими словами женщина прибрала со стола и вышла во двор.
– Виля, – тихо начала было Марька, но подружка опередила её с ответом:
– Я не могу.
– Почему? – растерялась малышка.
– Потому что, – буркнула Вилька и, опустив глаза, едва разборчиво пробормотала убитым голосом: – Я больше ничего не чувствую.
– Как это? – не поняла Марька.
– Вот так. Я никого здесь не слышу и не вижу. Ни единого «тутошнего», даже самого маленького домовёнка. Словно в голой степи стою. Да и то там, наверное, больше звуков будет.
– А ты что, с нечистью общаться можешь?! – услышав такое, поражённо воскликнул Божеслав, распахнув от изумления серые, как дождевая хмарь, глаза.
– Могла. Раньше. Теперь – нет.
– Виля, а как же… Юм? – покосившись на мальчишку, осторожно спросила маленькая.
– Не знаю. Вечер придёт – посмотрим.
Юм. Мальчишка-призрак, которого несколько лет назад Вилька забрала с пепелища в соседней с Колтовкой деревне. Растерянная, испуганная, одинокая, маленькая душа, которой девочка пообещала помощь и защиту, пока однажды не найдёт того, кто сможет отправить её на небо, в Светлые кущи. О том, что они могут больше никогда не увидеться, а значит, она нарушит данное обещание, Вилея старалась даже не думать. Слишком тяжело было осознавать своё бессилие и невольное предательство. Ведь сейчас она не чувствовала даже присутствие маленького духа.
– Виля, ну, давай хоть попробуем! Жалко ведь! Мамка их, наверное, убивается… – запричитала Марька, заглядывая подружке в лицо.
– И я с вами! – неожиданно заявил Божеслав, не дожидаясь её ответа. – Вдруг и клад этот их найдётся.
Вилька посмотрела на одного, на вторую, а затем покачала головой и твёрдо сказала:
– Значит так. МЫ никуда не идём. Пойду я одна… то есть… не одна, – она на миг запнулась, – а,