Номинар. Винсель С.
вырвалось бесполезно отрицание, а затем меня заело: – Нет, нет, нет…
Клинок, трансформировавшийся из нейробраслета, глубоко засел в груди Акки. Я хотел его вырубить, вколоть транквилизатор, если получится. Я не собирался убивать друга. Только остановить.
И я остановил.
Почему браслет понял мои мысли буквально и трансформировался в холодное оружие на предплечье? Кроме Стражи, никто не способен превращать нейрочастицы в оружие. Так не может быть. У меня не могло получиться. Никогда не выходило. Почему сейчас вышло?! Это же была случайность.
Лезвие исчезло под рукавом, будто его и не было. Кровь начала бить из открытой раны с новой силой. Она струилась сквозь мои онемевшие от ужаса пальцы, безуспешно пытающиеся остановить её.
– Прошу… верь… мне… – Акки не смог договорить, кровь подступила к горлу.
Отвратительный булькающий звук вырывался из его груди.
– Элиен! – я орал точно умалишённый, будто мог до него докричаться через Завесу. – Элиен!
Я схватил с пола несколько газет и прижал их к груди Акки, они сразу промокли и превратились в бесполезные сырые комки. Паника накрыла и не давала возможности соображать трезво.
– Акки, ты слышишь?! Вызови скорую! Немедленно вызывай, сволочь!
По его виду невозможно было понять, слышит он меня или нет. Он с мучительными хрипами пытался набрать ртом воздух.
Страх оставить Акки одного едва не пересилил голос разума. Я выскочил из его апартаментов и понёсся искать любую живую душу. От сада шла пожилая женщина, она толком не успела меня испугаться, когда я буквально набросился на неё с криками вызвать скорую вон в те апартаменты. Женщина ошарашенно закивала и прошептала: «Сейчас». На рукавах её голубой куртки остались окровавленные отпечатки моих ладоней, но напуганная женщина их не заметила.
Я ринулся обратно к другу.
– Прошу, – молил я Акки, стоя на коленях над ним и удивляясь, откуда в человеке столько крови.
В номинаре, поправил я сам себя.
Я пытался остановить кровотечение не только руками и газетами, но и проклятиями в адрес всего живого, включая самого себя. Когда кровотечение начало утихать, я уже было обрадовался, пока не обратил внимание на разлившееся вокруг тёмное озеро. Глянцевая поверхность топила в себе свет флюр и любую надежду на благополучный исход.
Акки вновь попытался заговорить, прилагая к этому нечеловеческие усилия.
– Молчи, всё будет хорошо, – приказал я в надежде, что он послушается.
– Прости, – произнёс он тихо, но до дрожи отчётливо.
В неясном свете флюр его глаза стали одного цвета с волосами и лужей крови, собравшейся под ним.
– Всё хорошо, – я попытался утешить друга и не дать ему понапрасну растрачивать свои и без того угасающие силы.
Где скорая?!
Секунды растягивались в минуты, для меня время словно остановилось, а для Акки, наоборот, неслось со всех ног.
– Верь… я… ах… – в его горле булькало и звуки тонули в подступающей к горлу крови, – твой…