Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста. Отсутствует

      Любовь[18]

      Любовь есть также и дар, и превосходнейший путь к получению всех даров. Потому если ты не хочешь любить брата по долгу, то питай любовь, по крайней мере, для того, чтобы тебе получить большой дар чудес и обильнейшую благодать. А чтобы вы убедились, как велика эта добродетель, изобразим ее словом, потому что на деле нигде не видим ее, – и мы поймем, сколько было бы добра, если бы она везде была в избытке. Тогда не было бы нужды ни в законах, ни в судилищах, ни в истязаниях, ни в казнях и ни в чем подобном. Если бы мы любили и были любимы, то никто никого не обижал бы, не было бы убийств, ни ссор, ни браней, ни возмущений, ни грабительств, ни любостяжания, никакого зла, и самое имя порока было бы неизвестно. Между тем чудеса не могут произвести этого, но еще возбуждают в невнимательных тщеславие и гордость.

      В любви вот что удивительно: к другим добродетелям примешивается зло, например, нестяжательный часто тем самым надмевается, красноречивый впадает в болезнь честолюбия, смиренномудрый часто тем самым превозносится в своей совести, а любовь свободна от всякой подобной заразы: никто никогда не станет превозноситься над любимым. Представь человека не такого, который любил бы одного, но всех равно, и тогда увидишь достоинство любви, или, лучше, если хочешь, представь наперед одного любимого и одного любящего, любящего так, как должно любить. Он живет как бы на небе, наслаждаясь всегда спокойствием и сплетая себе тысячи венцов. Такой человек сохраняет душу свою чистой от ненависти и гнева, от зависти и гордости, от тщеславия и порочного пожелания, от всякой постыдной любви и всякого порока. Как никто не станет делать зла себе самому, так и он – ближнему. Такой человек, еще находясь на земле, будет стоять наравне с Архангелом Гавриилом. Таков тот, кто имеет любовь! А кто творит чудеса и обладает совершенным знанием, но не имеет любви, тот, хотя бы воскресил тысячи мертвых, не получит большой пользы, будучи сам далек от всех и чужд союза с подобными себе рабами.

      Потому и Христос знáком искренней любви к Нему поставил любовь к ближнему. «Если любишь меня, Петр, – говорил Он, – больше, нежели они, паси овец моих» (см.: Ин. 21, 15–16). Видишь ли, как Он и здесь опять выразил, что это выше мученичества? Если бы кто имел любимого сына, за которого готов был бы отдать душу, и если бы кто-нибудь, любя отца, на сына совершенно не обращал внимания, то этим он сильно огорчил бы отца, который не стал бы и смотреть на любовь к себе за презрение к сыну. Если же так бывает по отношению к отцу и сыну, то тем более по отношению к Богу и людям, потому что Бог любвеобильнее всех отцов. Потому Он, сказав: Возлюби Господа Бога твоего… сия есть первая и наибольшая заповедь, – продолжал: Вторая же, – и не остановился на этом, но присовокупил: – подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 37–39).

      И заметь, как Он требует и последней почти в столь же высокой степени, как первой. О Боге сказал: Всем сердцем твоим (Мф. 22, 37), а о ближнем: Как самого себя (Мф. 22, 39),