Голландский дом. Энн Пэтчетт
что с ней явно что-то не так. Я определял уровень сахара в ее крови, как погоду. Я знал, когда она переставала меня слушать и была в полуобморочном состоянии. Я всегда первым видел, если она потела или бледнела. Сэнди и Джослин тоже это подмечали. Они знали, когда налить ей сока или сделать укол, но отца это каждый раз заставало врасплох. Он всегда смотрел как бы поверх ее головы.
Однако в тот раз дело было не в сахаре. И вот за ужином Мэйв выкинула самую умопомрачительную штуку из тех, которым я когда-либо оказывался свидетелем: очень осторожно, поддевая ложкой картофельный салат, она сказала отцу, что приглядывать за дочерьми Андреа – не наша забота.
С минуту отец просто сидел, дожевывая кусок курятины, который только что отправил в рот.
– У тебя были какие-то другие планы на вечер?
– Домашнее задание, – сказала Мэйв.
– В субботу?
Мэйв была достаточно хороша собой и достаточно популярна, чтобы ни единого субботнего вечера не проводить дома, но, как правило, она никуда не ходила, и впервые в жизни я осознал, что дело было во мне. Они никогда не оставила бы меня в доме одного.
– На этой неделе много задали.
– Однако, – сказал отец, – ты, похоже, справилась. Когда девочки в доме, ты тоже можешь делать домашнюю работу.
– В субботу я не сделала ни одного урока. Я развлекала девочек.
– Но ты же подготовилась, так? И завтра в школе не ударишь в грязь лицом.
– Дело не в этом.
Отец скрестил на тарелке вилку с ножом и посмотрел на нее:
– А в чем тогда дело, не подскажешь?
Мэйв была готова к этому. Она все продумала заранее. Возможно, она думала об этом с тех самых пор, как я взъелся на нее из-за экскурсии.
– Это дети Андреа, вот пускай она о них и заботится, а я здесь ни при чем.
Отец слегка качнул головой в мою сторону:
– За ним-то ты присматриваешь.
Она делала это утром, днем и вечером. Она это имела в виду? Обуза в виде еще двух детей ей не нужна?
– Дэнни мой брат. Эти девочки нам никто. – Все, чему когда-то учил ее отец, она теперь использовала против него: Мэйв, сядь прямо. Мэйв, если хочешь о чем-то меня спросить, смотри мне в глаза. Мэйв, не тереби волосы. Мэйв, говори четче, не жди, что кто-то будет любезно слушать тебя, если ты не потрудишься подать голос.
– Ну а если бы они были твоими родственницами, ты бы не возражала? – Он прикурил сигарету за столом, на его тарелке все еще лежала еда – акт агрессивной неучтивости, ничего подобного я раньше не видел.
Мэйв молча смотрела на него. Я с трудом мог поверить в то, что она выдержала его взгляд.
– Но это не так.
Он кивнул.
– Если ты живешь под моей крышей и ешь мою еду, то, полагаю, в состоянии поухаживать за гостями, когда я тебя об этом прошу.
В кухне капало из крана. Кап, кап, кап. Невообразимый рокот, эхом отражавшийся от стен, – ровно на это жаловались