Марта из Идар-Оберштайна. Ирина Говоруха
вели старшеклассников. Некоторые прорывались по крышам и падали на головы идущим по земле. Площадь Пушкина не смогла уместить всех желающих, и начался сущий ад. Ломались кости, не выдерживающие человеческого цунами. То там, то здесь кричали: «Потерялся Сашенька, Леночка, Мишутка». Чудом миновавшие Пушкинскую находили свою смерть на Трубной. Всюду валялись галоши, варежки, шапки, шарфы, валенки, оторванные воротники и рукава. И лишь немногие, понимавшие всю трагедию, сотворенную одним человеком, остались дома, накрыли на стол и поставили портрет вождя вниз головой со словами: «Чтобы не воскрес!»
Теперь прошу отметить вопиющую разницу между двумя событиями. Ходынскую трагедию даже не думали замалчивать, и об этом написали все газеты. Мало того, царь Николай II выплатил компенсацию семьям погибших и взял на себя похоронные расходы. Задавленных и растоптанных во время обряда прощания со Сталиным хоронили в общих могилах. Количество жертв скрыли, никакого расследования не проводилось, зато вождя помянули пятью минутами молчания, дав артиллерийский салют и запустив в небо десятки самолетов.
Историк еще говорил, приводил в пример Лондон и торжество в честь королевы Виктории в 1897 году. Называл цифры погибших, только Анна больше не вникала. Ее преследовало чувство, что подобное уже где-то слышала. Поэтому напряженно вспоминала, сжимая пульсирующие виски, и вскоре выудила из памяти большую многокомнатную квартиру, стол, накрытый скатертью с бахромой, бледный запах духов, поднимающийся от таза с горячими кирпичами, китайскую ширму и чей-то удушающий кашель.
Во время первой школьной практики половина учеников забрали из училища документы и навсегда зареклись переступать порог учебных заведений. Как выяснилось, многие панически боялись «сцены», детей и не могли солировать целых сорок пять минут у доски. Анна уговаривала однокурсников не пороть горячку и рассказывала анекдот, как одна дама пришла домой и завопила: «Ааааааааа! Ааааааа, ааааааа! Аааааааааааа, аааааааааааааааааааа!» Муж отложил газету, спустил на кончик носа очки и попросил кратко объяснить, что случилось. Мадам села, сложила руки на коленях и тихо произнесла: «А».
Поначалу студенты, даже не пытаясь скрыть зевки, наблюдали за первоклашками. За тем, как по слогам читают басню о вороне и зубрят правила ухода за комнатными растениями. Сравнивают числа с помощью жуков и бабочек и встраивают между ними знаки «больше» и «меньше». Через неделю стали давать уроки самостоятельно. Один из парней смог произнести только фразу:
– Уравнение – это равенство, в котором есть неизвестное число, – а потом на полусогнутых подкатил к Ане и объявил: – Дальше тему продолжит Анна Ивановна.
Шепнул абсолютно сухими губами:
– Я забыл, что говорить, выручай.
Анна вышла и мастерски перевела урок в плоскость сказки «Цветик-семицветик».
Она готовилась к каждому уроку, как к спектаклю, и, бывало, репетировала перед зеркалом, как будет доносить переместительный закон