Путь домой. Саша Филиппова
по работе, договаривалась с родителями новых учеников о начале занятий, а вечером после перерыва примерно в полтора месяца у меня был самый настоящий сеанс терапии, по которой я очень скучала.
Впервые за долгое время работы с психологом я осознала, что уровень моей рефлексии действительно повышается именно благодаря ее усилиям, что после наших сеансов я чувствую себя более целостной, менее раздробленной, ко мне приходит понимание того, что и зачем я делаю: почему пытаюсь сменить профессию, с чем связаны проблемы в нынешней моей деятельности.
Я прямо это осознала: да, этот человек – мой специалист, и мне становится лучше от занятий с нею. Мы разбираем важные для меня вещи, и я не стесняюсь рассказывать о том, что меня пугает, раздражает или вводит в недоумение. Один раз за все время я даже расплакалась на сеансе – такого со мной никогда раньше не случалось.
Нет, конечно, в своей жизни я плакала и не раз – я из тех сумасшедших, что плачут над фильмами, этот дар мне достался в наследство от бабушки, которая, несмотря на свой вполне себе твердый характер, обладала чувствительностью и была сентиментальной.
Я же, как можно понять, к примеру, из моих постов в инстаграме, любитель поностальгировать, окунуться в прошлое, да и вообще – безумно обожаю атмосферу советских фильмов, музыку 70-90-х, скучаю по нулевым и, конечно, мечтаю когда-нибудь изобрести машину времени – желательно, без последствий типа эффекта бабочки и прочих казусов, но там уж как получится.
Я до сих пор вижу сцену из своего детства, как мы с двоюродным братом с открытыми ртами смотрим очередной выпуск “Пауэр Рейнджерс”, (на тот момент мне – 9, ему – 6 лет), как едем на дачу с мамой в электричке, как я первый раз, полная надежд и амбиций, иду в школу, как признаюсь в любви мальчику, в которого была влюблена с 5-го класса, и он соглашается со мной встречаться…
На самом деле, как вы понимаете, перечислять можно просто до бесконечности, но та самая суть остается неизменной: я скучаю по ушедшим временам, но помню, что они всегда в моем сердце.
Лучше всего это описала прекрасная английская писательница Джоан Роулинг в первой части своей бессмертной саги о мальчике, который выжил: “Это не шрам, этот след вообще невидим… Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой”.
После такой цитаты сложно добавить что-то еще, однако я все-таки постараюсь продолжить, ведь писать тексты подобно той самой терапии: ты исцеляешься, проживая их вновь, и завершаешь когда-то незакрытый гештальт с легкой улыбкой грусти.
Безусловно, бывает такой опыт, который никому не хотелось бы пережить, а потом вспоминать. Однако у меня такой опыт был, и я бы хотела поделиться им и в этой книге, просто, чтобы люди знали, что такое случается и что надо бороться за себя даже в такой страшной ситуации.
Я не сразу решилась выложить эту историю. Но вдруг она окажется кому-то полезной или предостережет от нежелательных событий и научит осторожности.
Страх.
Это