Поезд убийц. Котаро Исака
это уже сто раз говорил: думать – это по твоей части. Готовить моти – дело повара[21], верно?
– Если я – повар, который готовит моти, то кто тогда ты?
Синкансэн начинает замедлять ход. Сначала появляются фонари на стенах тоннеля, затем они въезжают в просторное освещенное пространство. За окном возникает платформа. Мандарин встает со своего места.
– Ты в туалет? – спрашивает Лимон.
– Пойдем, – говорит Мандарин, пытаясь протиснуться мимо него в проход.
– Куда пойдем? – Лимон не понимает, что происходит, но серьезное выражение лица Мандарина производит на него впечатление, и он встает, чтобы последовать за ним. – Мы выходим? Тебе не кажется, что проехать на синкансэне всего одну остановку от станции Токио – это непозволительная роскошь?
Автоматические двери, ведущие в передний тамбур третьего вагона, открываются. За ними никого. Платформа скользит за окнами с левой стороны.
– Ты совершенно прав.
– Ты о чем это? – Лимон вопросительно вздергивает бровь.
– Сесть на синкансэн в Токио и сойти в Уэно – это роскошество. Можно же было взять билет на обычную электричку. Но кое-кто здесь выходит…
– Кто?
– Тот, кто украл наш чемодан и хочет сбежать с ним как можно быстрее.
– А-а, – Лимон понимающе кивает, – кажется, до меня дошло.
Он подходит поближе к дверям и постукивает указательным пальцем по стеклу окна.
– Если кто-нибудь сойдет на Уэно, это и будет наш вор.
Поезд начинает плавно тормозить.
– Будет легко понять, что у него в руках наш чемодан, хотя есть вероятность, что он засунул его в другую сумку. В любом случае это должна быть довольно большая сумка. Так или иначе любой, кто сойдет здесь с поезда, будет нашим главным подозреваемым. Если увидишь кого-нибудь, сразу беги за ним, – говорит Мандарин.
– Я?
– А я что, с кем-то другим разговариваю? Сам же сказал, что готовка моти – дело повара. Ты, может, никогда и не готовил моти и никогда не думал своей головой, но я знаю, что ты не раз преследовал самых разных подозрительных типов.
Раздается высокий звук тормозов, и поезд окончательно останавливается.
– А что мне делать, если их будет больше, чем один? – обеспокоенно спрашивает Лимон, пристально рассматривая платформу.
– Тогда тебе придется броситься вслед за самым подозрительным, – коротко отвечает Мандарин.
– А если подозрительных тоже будет сразу несколько человек? В последнее время практически все выглядят подозрительно.
Двери вагонов открываются. Мандарин выходит на платформу; за ним, не отступая ни на шаг, выходит Лимон. Они оба стоят снаружи поезда, внимательно глядя вдоль идеально прямой линии выстроившихся один за другим вагонов – будет нетрудно заметить, если здесь кто-нибудь сойдет. У Лимона и Мандарина отличное зрение. Если там будет какое-нибудь движение, они обязательно заметят.
Но из поезда никто не выходит.
Примерно через два вагона от них, у дверей пятого или шестого вагона,
В оригинале Лимон произносит весьма емкую пословицу: