Яблоня. Лада Солнцева
так любила это платье.
Вальвейн смотрел на нее с восторгом, и всегда говорил, что зеленый бархат прекрасно оттеняет ее «зеленые ведьминские глаза». Она растягивала губы, окрашенные темной помадой, и деланно глупо хлопала накрашенными ресницами, смеясь.
Теперь же она смотрела на свое лицо, отражающееся в зеркале, и думала о том, какой же непохожей на себя делает ее эта разведенная подсолнечным маслом тушь и помада, едва найденная где-то в глубине одной из старых сумок. Тускло блестело колье на груди, и из-под завитых железными бигуди локонов виднелись огромные серьги.
Она не знала, что чувствовать. Из отражения на нее смотрела женщина, которую она уже давным-давно не видела в себе; и в то же время на нее взирал совсем блеклый призрак давно ушедших времен.
Кристиан в последний раз поправила волосы и отвернулась от зеркала.
Чем ближе она подходила к опере, тем нерешительнее становились ее шаги. Яркие дорогие машины одна за другой останавливались на парковке, и чопорные господа подавали руки прелестным леди в ослепительных нарядах. Огромное сияющее здание возвышалось над ней, словно древний пантеон.
Она заметила сержанта еще издалека – прислонившись к столбу несколько в стороне от входа, он поглядывал то на наручные часы, то на богато украшенные двери. На нем был аккуратно выглаженный костюм и шляпа, делающая его похожим на мафиози времен сухого закона. Едва проглядывающие в его чертах южные корни только подчеркивали это ощущение, и Кристиан неосознанно остановилась, рассматривая его.
Очередной раз посмотрев на часы, краем глаза он увидел ее – одинокую фигуру, стоящую посреди движущейся толпы. Поначалу его взгляд просто проскользнул мимо, словно он не узнал ее, но спустя секунду он поднял голову, и их глаза встретились.
Время словно остановилось в центре этого суетного столпотворения. Глаза сержанта смотрели прямо на нее, и она не могла понять, о чем он сейчас думает. Кристиан неловко поправила прядь волос, но осознала вдруг, что ей не хватает сил даже опустить взгляд. Кто-то из проходящих задел ее плечом, но сейчас это не имело никакого значения.
Она двинулась вперед, рассекая толпу наискось, прямо к застывшей фигуре сержанта. Он стоял на месте, не спуская с нее глаз, и лишь в последнее мгновение двинулся вперед с нечитаемым выражением лица. Они стояли друг перед другом, в стороне от людей, и оба молчали, не зная, что сказать.
– Я… Выгляжу как-то неправильно? – неуверенно подала голос Кристиан.
– Вы выглядите потрясающе, капитан.
Улыбка, проступившая на его лице, была столь завороженной и искренней, что Кристиан не сумела выдержать его взгляда. Он подал ей руку.
– Начнем же сегодняшний вечер?
Колонны, изрезанные глубокой резьбой, уходили куда-то вверх, к недосягаемому цветку купола, испещренному картинами божественных сюжетов. В тысячах зеркал огромного зала золото и бархат отражались мириадами миров, проникающих друг в друга бесконечными реминисценциями. Поток людей струился, поглощая их, засасывая