Егерь Императрицы. Мы вернемся!. Андрей Булычев
себе не можешь найти? – удивился Генрих Фридрихович, пододвигая к поручику фарфоровую чашечку от чайного сервиза с модным и таким ароматным напитком.
– Да есть, конечно, офицеры, Генрих Фридрихович, много их, и желающих перейти в особую роту предостаточно, но нет, не то это всё, не те это все люди, Ваше высокоблагородие. Для них, прослуживших в пехотных полках и даже в егерских батальонах, наша организация, построение, весь наш уклад и особый способ ведения боя весьма чужды и непривычны. Даже само обращение к своим подчинённым и само отношение к ним в их подразделениях совсем отличаются от нашего. У нас, конечно, солдаты порядок и субординацию соблюдают строго. Между офицерами и нижними чинами дистанция, как и полагается, разумеется, тоже есть. И всё равно командиры в роте больше как отцы, ну или как старшие братья выступают и эту сословную высоту своими личными делами да умением подкрепляют. А эти приходят из линейных рот и давай здесь горлом, кулаком, а то и вовсе палкой свой авторитет устанавливать! Ну и как за такими «в огонь и в воду» мои «волкодавы» пойдут? Сами ведь знаете, какие у нас сложные дела! Лучше уж без человека совсем, чем вот с таким. Да и «наши господа, благородия», что Милорадович, что Гусев, вон бегают и стреляют не хуже любого рядового егеря, а для пехотных офицеров сие очень сложно, им нужны долгие месяцы, чтобы по стрелковой подготовке мои нижние чины нагнать, а война ведь не ждёт. Найдётся ещё, я думаю, подходящий для нас человек, не будем мы пока с этим спешить.
– Ну, как знаешь, Алексей, – кивнул полковник. – Ты командир, и тебе самому решать, как своё подразделение изнутри строить. Ещё что не так?
– Да проблемы-то всё те же, Ваше высокоблагородие, – в смущении опустил свои глаза поручик.
– Ага, никак опять за штуцеры будешь просить, – усмехнулся барон. – А помнишь, как я тебе у главного интенданта три последних, можно сказать, с кровью вырвал? Помнишь, а, Егоров? Ко мне потом все три полковника подходили, кому в полк этот штуцер не попал. Да ещё и сам главный квартирмейстер потом попенял, что я своих любимчиков в ущерб другим нарезным оружием обеспечиваю. Так что ты уж извини, голубчик, тут я тебе ничем помочь не смогу. Сам ведь знаешь, винтовальное оружие весьма дорогое и очень трудное в изготовлении, а его поставки с казённых заводов постоянно срываются. У вас, сам же ты говорил, аж восемнадцать стволов на роту, и это не считая ту большую дуру, которую вы под сверхдальний бой приспособили.
– Ну да, – опять вздохнул Егоров, – восемнадцать. Для команды, даже расширенной, оно, конечно, самое-то было. По сути, на двух фузейщиков у меня по одному штуцернику приходилось, а сейчас даже не каждый унтер, а уж тем более капрал вот такое вот винтовальное оружие имеет. Вы ведь и задачи нам ставите такие, какие даже не каждому егерскому батальону по плечу, а у меня вон, даже не у каждого солдата есть пистоль в наличии, и сабель, да тесаков только лишь на половину новеньких хватило, – и он, вздохнув, уставился, насупившись, в пол.
Полковник поднёс чайную чашечку