Марш анонимов. Тануки. Том 1. Михаил Булыух
И их знакомые тоже. Вообще, я знаю… знал… только нескольких чудиков, у которых не было в Грязи хотя бы одного персонажа. Над ними все смеялись и называли отсталыми. А мой персонаж был… Я был… Нет, этот барьер не взять. Не помню. Не знаю. Ладно, пес с ним, как говорят корейцы. У меня сейчас есть тануки, он по всем показателям лучше. Наверное. Эксклюзивная раса и все такое.
Нужно думать не о персе, а о себе.
Так, значит я… а кто я? В смысле настоящий «Я»?
Начнем с азов.
Тот мир, в котором я жил раньше, он не такой, как этот. Там не было орков, гномов и тануки. Не водились говорящие невидимые сверчки. В нем обитали только люди. Значит на самом деле я – человек?
– Эй, ушастый, чо замер? НКР глючит? Э-эй! Очнись!
Молоток тряс за плечо Барсука и тревожно громко орал прямо в огромное левое ухо.
Мысли о самоидентификации, испугавшись шума, развеялись, как дым. За ними последовали и обрывки воспоминаний. Сознание чуть было не вспомнившее свое прошлое, фамилию и маму, снова сжалось в персонажа Ромкат Киртак Барсук.
– Слышь, чебурилло, ты меня так не пугай! Я уже думал, эта глючная лока сворачивается, или еще что. Чо было то?
– Я… не знаю. Ничего не помню. Вот иду я, а потом ррраз. Стою у колодца, а ты орешь прямо в ухо.
– Ну, а чо еще было делать? Ты будто каменный стал, там, под шерстью!
– Не знаю… но мне кажется… кажется…
– Знаешь, что, – сказал Молоток. – Ну тебя на хрен, чепердило. И тебя, и деревню эту тупую. Я на рерол. А ты вообще в Грязь не суйся, раз на всю голову стукнутый. Или НКР смени. Понаберут, уроды всякие, китайского барахла, а потом деревни лагают… Я о тебе еще админам сообщу.
Последнюю фразу Молоток договаривал, уже растворяясь в воздухе. Барсук посмотрел на то место, где только что стоял невежливый полугном. Не заладилось знакомство. А он уже надеялся, что наконец нашел друга. Пусть и полугнома.
Из колодца раздались какие-то невнятные звуки. Улучшенный слух сработал, подумал Барсук. Он перегнулся через край сруба и вгляделся в липкую влажную черноту. Колодец оказался глубоким, дна не разобрать.
– Бу-бу-бу, – на пределе слышимости, глухо сказал колодец.
– Чего? – спросил тануки.
– Я молчу, – сказал сверчок.
– Слышишь?
– Не-а.
– Странно…
Барсук подумал, что колодцы сами по себе в разговор вступают редко. А если и вступают, для этого у них должна быть какая-то особо веская причина. Он сосредоточился. Уши слегка повернулись, образовав вместе нечто похожее на спутниковую тарелку.
– Поо… моо… гии…
Как помочь колодцу, подумал Барсук. Почистить? Или там, внизу, кто-то сидит?
– Здравствуйте! – крикнул он в колодец. – Вы кто?
– Бу-бу-бу!
– Чего?
– Бу-бу!!! БУУУ!
Хм, а ведь точно говорили «помоги», в тот раз было понятно. Почти. Как сделать, чтобы снова слышать? Вроде я просто прислушался, вспомнил тануки.
Так и поступил. И тут только заметил: когда он прислушивается, мир становится тусклым и серым. Пропадают