Амулет Таймырского шамана. Лариса Титова
уходить. У меня дела. Когда я возьму что мне будет нужно, шамана я отдам вам. Похороните как захотите. А теперь, до свидания!
– Дураком ты вырос. Ещё глупее и упрямее, чем твой отец. – сказал Афанасий и не попрощавшись ушёл.
– Вот ведь, тундра чумовая. – зло бросил ему в след Юра.
– Почему чумовая? – спросил Шваров.
– Потому что из чума! Это такое северное жилище, чум называется, а у некоторых народов называется яранга. – всё ещё кипя гневом, ответил Юра. – Да, чёрт с ним, с этим Афанасием! Принесла его нелёгкая… Дураком меня назвал. А у него самого с детства мозги отморожены. Ты не бери в голову, что он тут тебе наплёл. Завтра всё сделаем как надо и будем дальше жить долго и счастливо. Пошли на кухню, я продукты разложу и потолкуем ещё. Ты есть хочешь? Могу накормить.
– " Таймырским хлебом"? – засмеялся Шваров.
– Есть и поприличнее еда. – тоже засмеялся Юра. – Вот оленья копчёная рулька, вполне ничего…
Они вернулись на кухню. Юра быстро закинул в холодильник все свои свёртки. На столе остались только копчёные рульки и кирпич серого хлеба. Юра нарезал хлеб, достал тарелки и на них положил по рульке каждому.
– И как это есть? – спросил Шваров разглядывая небольшую оленью ногу, всю золотисто-коричневую, с полупрозрачной шкуркой. Рулька вкусно пахла, хорошим копчёным мясом, похоже она была сделана из молодого оленя, косточка была тонкой и всё выглядело очень аппетитно.
– Бери в руку и ешь. – ответил Юра. – Чего тут мудрствовать. – сказал, взял свою рульку и с удовольствием вонзил в неё зубы.
Шваров поступил так же. Оленина ему понравилась. Мясо было не такое нежное как на свиной рульке, но у него были свои плюсы – отсутствие сала и какое-то своеобразие во вкусе.
– Вкусно. – похвалил Шваров. – Молодой олешек попался…
– С чего ты взял? – удивился Юра. – Обычный олень. Ты не смотри, что кость тонкая, наши олени величиной с большую собаку, больше не вырастают. И на мой взгляд, так кроме этих рулек, так и нет ничего у них стоящего…
– А мех? – спросил Шваров.
– Мех дерьмо! – жадно чавкая, сказал Юра. – Только на холоде держится, а как в тепло занесёшь, весь лезет, спасу нет… Мне тут шкуру подарили, я её на пол для тепла бросил и замучился потом. Вся одежда в оленьем мехе, вся квартира тоже… Взял я эту шкуру и на помойку отнёс. Её кто-то забрал, а потом, смотрю опять она на помойке валяется. Ничего здесь хорошего нет. Никелевый комбинат всё задымил, отравляет нас каждый день, жратва дорогая, билеты на «материк» вообще не подступишься, ну ты сам знаешь, ты же сюда билет покупал… А погода здесь такая хреновая… Вобщем, мне тут всё давно обрыдло, я на море хочу…
– А как другие здесь живут? – спросил Шваров, догрызая свою рульку. – Говорят, что здесь заработки хорошие…
– У тех кто на комбинате пашет, у тех, да… Заколачивают будь здоров! Но я-то не металлург. Я в строители