Ночь бесконечная. Рассказы. Ольга Шлыкова
А дома их встретил… В общем теперь у бабы Тани два алабая.
Матершинная история
В одном заводоуправлении случилась неприятная ситуация – в бухгалтерии прогнулась балка, выяснилось, что заводской брак. Срочно были изысканы деньги на ремонт, и дело оставалось за малым – выселить из помещения бухгалтерию на время ремонта. Но малым дело, только казалось. Главный бухгалтер Елизавета Леонтьевна была человеком пожилым и неторопливым. Шла неделя за неделей, а Елизавета Леонтьевна всё тянула и тянула с переездом. Отвественным за ремонт был завхоз заводоуправления Семён Потапович Русаков. Человек старой закалки, ветеран двух войн, дед Русак (так называли его сослуживцы), привык, чтобы дело спорилось. А тут – материалы закуплены, бригада сидит, а главбуху просто лень эвакуироваться. Дед Русак ходил к Елизавете Леонтьевне каждый день и уговаривал, собрать, наконец, свою бухгалтерию и переселиться с соседнюю комнату. Но Елизавета Леонтьевна только кивала головой и отвествовала, что вот завтра непременно, а сейчас у неё годовой отчёт. Когда наступила весна и прогнувшаяся балка нарушила целостность кровли, в бухгалтерии просто поставили вёдра под струйки воды текущей с крыши, и продолжали работать. И тут терпение деда Русака лопнуло.
Когда дед Русак шёл по коридору в костюме, при галстуке и почему-то в шляпе, все встречные застывали с открытыми ртами. Обычный имидж завхоза был совсем другим – чёрный халат, старая кепка и видавшие виды кирзовые сапоги. А дед Русак, открыв без стука дверь в бухгалтерию, подошёл к столу Елизаветы Леонтьевны, упёрся в этот стол кулаками и выпалил: «Так вот, Елизавета Леонтьевна, завтра эта балка ё… тся и будет вам всем …издец!» Развернулся на каблуках и вышел, а Елизавета Леонтьевна схватилась за сердце.
Стоит ли говорить, что через несколько минут были уложены все бумаги, освобождены столы, а через два часа бухгалтерия справила новоселье, и продолжила работу в новом помещении.
Когда балку заменили и отремонтировали помещение бухгалтерии, Елизавета Леонтьевна опять откладывала переезд со дня на день. Через две недели, на пороге бухгалтерии снова появился дед Русак в костюме и шляпе. Но он ничего не сказал, просто внимательно посмотрел на Елизавету Леонтьевну. Понятно, что следующий рабочий день бухгалтерия начала в своей «родной», отремонтированной комнате.
Торт для мамы
Мне было десять или одиннадцать лет. Наша семья была неполной, отец погиб, когда мне было три года. Мама, я и две мои старших сестры жили в относительном достатке. Мать хорошо зарабатывала и получала пенсию по потере кормильца на меня и среднюю сестру, старшая уже работала. Я не помню, чтобы нам чего-то не хватало. Деньги мать хранила в сахарнице от сервиза, который стоял в серванте и им никогда не пользовались – чей-то неудобный подарок. В эту сахарницу «ныряли» все, я думаю, что мать никогда там деньги не пересчитывала.
Однажды