Ночь бесконечная. Рассказы. Ольга Шлыкова
приход был настолько неожиданным, что я его впустила, и даже чаем напоила. Хотя била себя пяткой в грудь – что больше никогда, и ни за что с ним не буду связываться. А всего через два часа сидела в кухне с трясущимися ногами после страстного марьяжа, и допивала остывший чай. «Мама! Что я наделала!» – подвывала я, глядя в потолок. Мамы уже не было в живых, и ответить на мой вопрос было некому. Но мне понравилось то, что Юрочка соизволил сразу, а не «потом» мне объяснить, почему он делал операцию. А потому что у него были проблемы с простатой. А после операции, он потерял потенцию на целых три года. А однажды утром он проснулся, как подросток в собственной сперме. И снилась ему во сне я! «Какая честь, быть первой оттраханной собственным бывшим любовником, после того, как к нему вернулась потенция. Но пусть не врёт, что только и ждал когда снова со мной переспит. Просто никого другого не нашёл на перепехнин после импонта» – думала я засыпая.
Целый год мы старались восстановить отношения. Но за двадцать лет мы так друг другу надоели, столько вымотали друг другу нервов, что даже просто встречаться не было никакого смысла, не то, что вместе жить. Любой, даже самый мелкий конфликт заканчивался грозным – «Не прощу!» И не важно, кто так думал, я или Юрка. Началом конца стало то, что однажды я под ним уснула. Мне было и стыдно и смешно, я постаралась отработать свою вину, но это стоило мне больших усилий. Утром я заявила, что больше к нему не приеду – «Я уже старая, сам говорил. А старость это преисподняя для женщины. И эту преисподнюю как-то проще переносить в одиночестве». Юра только хмыкнул. Я стала стесняться своего тела, и давно перед ним не обнажалась полностью, он видел только грудь, лоно и ноги. Но его и это устраивало. Он и не собирался меня отпускать ни в какое одиночество. У него тоже выросли года, и я была единственным человеком, с которым он хоть как-то находил общий язык в постели. Потому что молодые ему уже не давали, а старые были ему не нужны.
Правда была у него одна особа, с которой он встречался много лет. Примерно его ровесница, ещё в юности вышла замуж за профессора, теперь этот профессор был старый, и секса у них не было. Вот Юра и помогал не погаснуть данному семейному очагу. Когда я о ней узнала, то долго смеялась. Мы не раз оказывались за одним столом на всяких юбилеях и корпоративах, и вели милые беседы. Женщину звали Людмила Соболь. Я припёрла Юрика к стенке, и он мне поклялся, что не спал с ней уже много лет. Но что-то мне подсказывало, что если мне об этой Соболь рассказали только теперь, значит это дела совсем не давно минувших дней. И Юрку выдала собственная задница. Он летал в Питер в составе делегации своего университета. Дожидаясь багаж, он вывел телефон из режима «полёт», позвонил маме и мне, сообщить, что приземлился в северной столице, и положил телефон в задний карман брюк. Лучше бы он позвонил сначала мне, а потом маме – мама бы его простила. Я орала и вопила, когда слушала, как Юра разговаривает с этой Соболь и рассказывает – «Да, у меня есть женщина, моя СТАРАЯ