Курсанты. Путь к звёздам. Женя Маркер
вышло за ограду, и перекуривало с ироничными улыбками и обязательными шутками про мертвецов, скелеты, кровь, страхи. «Замок» тут же организовал построение, перекличку, и быстро отправил строй подальше от вечной тишины могил, крестов и семейных склепов.
Шутить не хотелось, хотя Генка в тот день блистал остроумием. Он перестроил свою юмористическую волну, которая и так звучала всегда необычно, на загробный мир. Но как-то шуточки выходили пошлыми или грустными.
Марк с Тарановым шли рядом вдоль Монастырки в сторону метро «Площадь Александра Невского», и обсуждали увиденное. Свято-Троицкая Александро-Невская лавра оставила глубокое впечатление. Некрополь ее был самым привилегированным в столице российской империи, и фамилии усопших были на слуху: Александр Невский, Багратион, Батюшковы, Шереметьевы. Легкое соприкосновение к историческим именам и памяти предков добавило грусти в современную действительность.
Через квартал навстречу строю выпорхнула стайка юных девушек-студенток. Весенние милые лица, с сощуренными от солнца глазами, не сразу увидели строй курсантов, и подружки нечаянно (а, может, и нет?!) наткнулись на Слона, Дэна и Сэма. Высокие, но чуть заторможенные батарейные великаны остановились, пропуская девушек, а те, щебеча, и поминутно оглядываясь, побежали к троллейбусной остановке. В этой радостной девичьей группе выделилась одна. При столкновении она обронила книжку, и нагнулась ее поднять. Таранов первым встрепенулся, ловко протиснулся, быстро нагнулся рядом с Дэном, и протянул владелице толстую книгу, успев стряхнуть с нее дорожную пыль. Девушка присела потешным для конца двадцатого века реверансом, шепнула тихое «спасибо», и побежала догонять подружек.
Таранов почти вплотную увидел ее серые, чуть раскосые по-японски глаза, и застыл, как вкопанный. Марк его дергал за рукав, орал где-то рядом «замок», а Семен все смотрел вслед девушке за стеклом троллейбуса, свернувшего за угол. На задней площадке она махала рукой курсантам через забрызганное стекло. Или ему одному?
В какой-то момент оцепенение улетучилось, и Таранов встал в строй. Только все вокруг с этой минуты перестало для него существовать в привычном свете. Жизнь заиграла новыми беззаботными красками, небо виделось без облаков лазурно-синим, первые листья на деревьях щекотали взгляд нежной зеленью, чудесные люди улыбались, строгие командиры подобрели, друзья радовали.
Он поднял голову и увидел в небе маленькую юркую ласточку. «Странно, – мелькнула мысль, – как рано она прилетела! Может быть, это та красавица с книжкой превратилась в ласточку?! Я ее так буду звать…».
– Эй! Таран! Вернись на землю! – Марк продолжал дергать его за рукав кителя. – Что ты в небе увидел такого, что под ноги не смотришь? На тебя это не похоже. Не влюбился ли?
– Я?! Да ты что! Мы с любовью ходим по противоположным тротуарам Невского проспекта, – отшутился друг. А сам подумал: «Неужели? Неужели есть то самое