История болезни коня-ученого. YBS
этому противопоставить на поле, просто «смели красных с доски», и предопределили наша последующую корявую судьбу.
Потом была эпоха, когда соперничество армейцев с динамовцами отошло на задний план, но в редкие моменты, когда наши собирали силы и выбирались на самый верх, там их чаще всего встречал наш извечный исторический враг. В 55-м наша только что восстановленная команда отомстила динамовцам в финале Кубка, в 67-м – тоже в финале Кубка уже они разгромили нас, а в 70-м мы вернули себе чемпионство в сражении именно с ними… И стычки в те годы, конечно, намного более редкие и намного менее зверские, происходили именно с динамовскими, особенно для тех из нас, армейских, кому повезло уродиться прямо рядом с их вотчиной в Петровском парке. Они очень гордились и частенько поминали, что их клуб – это Органы. На что немедленно получали – «половые»… Потом еще на место главного супостата стал претендовать Киев – командочка из той же конторы…
Со спартаковскими нам тогда было просто нечего делить – когда поднимались мы, горели они. Антагонизм с этими последними, переходящий в «а ты кто такой?!» – дела куда более поздних времен. В 1976 году униженные вылетом из высшей лиги[77] спартачи сбились в агрессивную шоблу под вывеской «народной команды». Ходили разговоры, что кому-то наверху понадобилась «темная сила» в качестве пугала. Поддержка мясных стала модой, этим в полицейски дозволенных рамочках фрондировали. Мы тогда посыпались вниз, а они на волне успеха загребали молодняк, и, считай, то поколение для нас почти пропало, и так мы оказались в «подавляющем меньшинстве».
Думаю, именно с «народной» командой связано появление в России класса болельщиков-фанатиков, которым интересен собственно не футбол, а «об выпить водки и об дать кому-нибудь по морде» © Бабель, а на поле могло при этом происходить что угодно – от игры в дочки-матери на деньги до борьбы нанайских мальчиков.
Как-то попал я в метро в их «бурный поток». Толпа мясных карланов плотной массой куда-то перла, вопя «Спартак – чемпион!» и сметая все на своем пути. На беду, им категорически понадобилось вломиться толпой в вагон, из которого мне категорически надо было выйти. Когда я врубился во все это ударами коленей и локтей, масса локально подалась, но тут же натекло новое. По-моему, они не чувствовали ударов, пребывая в молитвенном экстазе. Вырвался с трудом, хотя карланам было лет по 12–14, а я уже взрослый был мужик.
Вернувшись в Москву повзрослевшим, я возобновил свои походы на стадионы уже с Хорошевки. И для начала отправился на русский хоккей «Динамо» – СКА (Свердловск). Играли на Малом поле, и я по наивности поехал прямо к началу игры в совершенной уверенности, что билет добуду легко. Куда там! У кассы топталась огромная «борода» из болельщиков, причем вывеска гласила, что билетов нет. Но вечная надежда держала там этих несчастных – ходили слухи о какой-то мифической «брони». Что-то мне подсказало, что тут ловить нечего, и с толпой безбилетных я отправился на поиски дыры в заборе. Их там было немало, я их знал, но менты их знали
Спартак первым из экс-чемпионов СССР вылетел из высшей лиги