Тишина камней. Сергей Савочкин
в виде низкой квадратной шапочки из овечьей шерсти. Такие носили лишь судьи. По-видимому, он, поняв, что нападавшие угрозы не представляют, решил взять переговоры на себя и без особой твердости, как бы заскучав, сообщил:
– От имени владетеля Тэи из рода Гирей, данной мне судейской властью заявляю о своем присутствии и неприкосновенности.
Коган сверкнул глазами, трое всадников напряглись, натянув поводья: илори тоже не понравился неуважительный тон говорившего.
Ри показалось, что Мельзинга слышит скрип зубов.
– Конечно. – Охотник слегка склонил голову, улыбнувшись. – Мы должны чтить глас и дело странствующих судей, иначе нас ждет беспробудная анархия, как во время хеллизии. Но вы же прибыли не по наши души, верно? Насколько я знаю, судьи не вмешиваются в совершаемые деяния, а лишь в совершенные и только по вызову отчаявшихся. Повторяю: я прибыл затем, чтобы забрать свое. Надеюсь, никто не против?
Последние слова прозвучали с вызовом.
Старуха-обрядчица тоже выступила вперед:
– Но у твоего брата ничего не было! Шкурки да мех. Можешь забрать и оставь нас в покое!
Судья потянул Мельзингу за рукав, предлагая успокоиться.
Коган погладил бороду, расправляя ее по щиту. Он не торопился с ответом.
– Последний раз, когда я видел Каба, – а было это давно, признаюсь, – рядом с братом цвела роза невиданной красоты. По имени Нон. Не думаю, что лепестки ее уж совсем увяли, я бы посмотрел.
– Нон умерла при родах! – выкрикнул кто-то осмелевший. – Убирайся!
Илори Когана фыркнула и суетливо затопталась. Самый коренастый из охотников резво спрыгнул и, выхватив из бокового крыла сбруи короткий лук, присел перед командиром на одно колено. Нижняя часть его лица была прикрыта черной повязкой, а лысый череп блестел от пота. Доспех в основном состоял из переплетающихся тонких ремешков. За спиной торчал колчан с оперенными стрелами.
– Ну-ну, Пото, тише. – Коган похлопал по ребристому боку илори, будто успокаивал животное, а не телохранителя. – Никто не думал мне угрожать. – Он повернулся к охотнику, который постоянно довольно улыбался: – Руда, ты ведь обыскал дом моего братца?
Тот кивнул и еще больше натянул самодовольную ухмылку предвкушения.
– А где же его сынишка? И тело Каба где? – Коган вопрошал строго, но будто безразлично: он просто соблюдал традиции.
В толпе зашушукали об отсутствии мертвеца, и только Мельзинга заметила, что охотника интересовало только отсутствие племянника.
– Пусть выйдет! – Коган требовательно повысил голос. – Я просто спрошу, не желает ли он отправиться со мной. Если нет, то настаивать не буду. – Отмерив порцию внимания каждому жителю Энфиса, он добавил: – Обещаю, хотя могу и потребовать! Лишняя пара рук в Тишину мне пригодится. Только и всего.
Старуха, а вместе с ней и Ри, заметили капли раздражения, которые стали накапливаться в потоке слов Когана.
– Отдайте мальчишку! – вдруг нервно