Райский сад первой любви. Линь Ихань
всплывут, сразу можно класть в суп. Поверхность супа из красной фасоли, напоминавшая мясистое лицо, искажалась от гнева, когда они на нее падали. Учиться гуманности? Великодушию? Доброте? Сочувствию? Итин, словно в тумане, размышляла об этом, а бездомные тянулись непрерывной чередой. Их лица на ветру выглядели морщинистыми. Первым подошел дед, он носил даже не сказать чтобы одежду – лоскуты ткани трепетали от ветра, словно длинные бумажные полоски с телефоном на рекламном объявлении. Старик подошел к Линь Лан, и его как будто можно было оборвать целиком. Итин подумала: «Эй, какое я право имею с чем-то сравнивать другого человека? Когда дойдет до меня очередь, положу ему три клецки и скажу, мол, дедушка, проходите вон туда и садитесь где хотите. Учитель Ли говорит, что три – нечетное число, хорошее число, а он у нас эрудированный человек».
Людей пришло куда больше, чем Итин ожидала, и ощущение стыда от подачек, которое мучило ее весь предыдущий вечер, потихоньку разбавлялось толпой. Она уже никого ни с чем не сравнивала, просто зачерпывала клецки и здоровалась. Внезапно в начале очереди возник переполох. Оказывается, какой-то дядька спросил, можно ли положить две дополнительные соленые клецки. За раздачу соленых клецок отвечал Сяо Куй, лицо которого словно бы окаменело то ли от холодного ветра, то ли от вопроса. Итин услышала, как Сяо Куй отвечает, что это не ему решать. Бездомный молча двинулся дальше. Его молчание напоминало драгоценный камень, завернутый в только что шуршавший красный шелк, и казалось необычайно тяжелым, давившим на всех. Итин растерялась: она знала, что у нее в запасе еще много клецок, но не хотела выставлять Сяо Куя в дурном свете. Взяв пластиковую плошку, Итин отвлеклась и, только отдавая ее обратно, заметила, что положила на одну клецку больше, подсознательно обсчитавшись. Итин повернулась и увидела, что Сяо Куй пристально смотрит на нее.
А одна тетка вытащила пластиковый пакет, попросила завернуть с собой, сказав, что съест дома. От нее не пахло так, как от предыдущих дядь и теть, словно пострадавших от тайфуна. Когда после тайфуна Итин проезжала по пострадавшему району на поезде, то не знала, смотреть или отводить взгляд, глаза все забыли, но нос-то помнил. Да, от тех дядь и теть пахло как от свиней, валявшихся у ограждения свинарника в желтой жиже. Итин не могла дальше думать об этом. Конкретно у той тетки есть дом, значит, она не бомж. Хватит размышлять.
А другая женщина спросила, не раздают ли они одежду. Сяо Куй внезапно осмелел и решительно заявил, мол, у нас только суп с клецками. Да, только суп, но мы можем дать вам добавку клецок. Лицо женщины застыло, словно она мысленно прикидывала удельную теплоту от одежды и клецок, но ничего не получалось. Все с тем же застывшим лицом она взяла две большие миски супа и пошла в палатку. Палатка постепенно заполнялась, и человеческие лица краснели от солнечного света, пробивающегося сквозь красный брезент, и от чувства стыда.
Сыци