Ведьмы живут на крыше. Наталья Мазуркевич
(и наказуемым) приворотом, а усилением привлекательности указанного в договоре лица, то есть заказчика, который и принимал на себя все последствия такого «усиления».
Потому, оставшись без основных путей заработка, начали ведьмы переезжать на чердаки, где арендная плата меньше была. А после и вовсе исчезли из столицы. Переехали на дальние рубежи, куда еще не пришли плоды налоговой реформы его величества. Видно, в такой уголок я и умудрилась попасть. Ну ничего, справимся и с этим! Главное выждать, встретить свое совершеннолетие и можно будет вернуться, не опасаясь тетушкиного вмешательства.
Я глубоко вздохнула и незамедлительно расчихалась. И поделом. Вместо того, чтобы предаваться воспоминаниям, следовало о доме побеспокоиться и привести его в надлежащий вид. Мне здесь, в конце концов, еще жить. А солнце через несколько часов уже сядет!
До темноты я успела сделать не так много: выбила шторы и стерла сантиметровый слой пыль. По-хорошему, следовало и пол вымыть, но сил творить хоть какой-то порядок уже не было. Перекусив наскоро последним куском купленного утром на станции пирога, я, не раздеваясь, отправилась спать. Все же грешно было бы пачкать чистую одежду о старую кровать.
Сон не шел: то над ухом зудели несуществующие по заверениям хозяйки дома и единственного агента по недвижимости в городе комары, то в дверь колотили. А после она распахнулась во всю ширь, пробив в стене неплохую дыру. И привидится же такое?!
Я зевнула и перевернулась на другой бок. Сонный мозг отказывался верить в происходящее.
– Эй, вставай! – Меня ухватили за плечо и дернули, заставляя принять сидячее положение. Я моргнула. Один раз. Второй. Но видение дамы в строгом фиолетовом платье не ушло. Как и ощущение ее цепких пальцев на моем плече. – Нет, ну куда это годится! – Поздняя гостья наконец отпустила мое многострадальное плечо, взметнув руками и чуть не сломав мне нос от полноты своих чувств. С трудом успев уклониться, я вновь рухнула на пыльное одеяло, поверх которого и лежала. Но даму это не расстроило. Она цокала каблучками по стершимся доскам пола, заглянула в неразобранный сундук, зонтиком постучала по хлипкому столу, отчего у меня перед глазами просвистел счет за ремонт, и громко посетовала: – Никуда не годится! – После обернулась ко мне и сообщила с интонациями, обиженной в лучших чувствах: – В мое время юная ведьма сама шла представляться старшим коллегам. А тут мало того, что к ней пришли, так она еще и спать изволит! – Дама чинно плюхнулась на единственный стул, отчего его ножки многозначительно задрожали, и ее указующий перст вперился прямо в меня. – Никакого уважения!
Странное «уважение», которое от меня требовали неизвестные посетители в моем же доме, вторгшись и лишая меня всякой надежды на сон, было вероятно опасным диким зверем. И по мановению руки и чьему-то приказу поймать его мне не удалось. Из-за чего, наверное, я и не смогла смолчать.
– Простите, леди, – начала было я, протирая глаза, и хотела уже выразить свое глубочайшее неодобрение поведения незнакомки, когда