Ведьмы живут на крыше. Наталья Мазуркевич
нас леди и первой забралась в экипаж. Ей на это потребовалось больше времени, чем нам, – сказывался корсет, а потому едва за Мали хлопнула дверца, карета медленно заскрипела, увозя нас к месту приема.
Мои пальцы дрожали. То ли от дорожной тряски, то ли от накатывающей на меня тревоги. Да, это был не первый прием в моей жизни, и я не сомневалась, что не ударю в грязь лицом, но на душе было неспокойно. Слишком много кошек замерло над ней в прыжке, готовые сорваться и расцарапать мои надежды на счастливый исход вечера.
– Не волнуйся. Если он тебе не понравится, напоим его приворотным зельем, а после – разведешься, оставив его без половины состояния.
– А так можно? – заинтересовалась Мали.
– Можно. – Леди поморщилась. – Не совсем по правилам, но жизнь жертвы определенно станет хуже, и память сохранит причину таковых перемен. Но это самый крайний случай, – наставительно заметила леди Марла, а я потихоньку перевела дух. По всему выходило, что главное – свершившийся факт замужества, а там можно и развестись по причине… да по любой причине, главное, чтобы суд ее принял. – Если другого выхода нет, – предупредила леди и одарила нас с Мали внимательным взглядом. Мы сделали вид, что интерес наш сугубо теоретический, и леди облегченно выдохнула. – Готовы, девочки? Увы, прием не только для своих, а значит там будет и Локон, – сообщила леди и подобралась, как перед боем: вытянула шею, расправила плечи, гордо вздернула подбородок, натянула на губы снисходительно-вежливую усмешку, поселив в глазах выражение вселенской скуки. Мали старательно повторяла за старшей.
Они так и вышли из экипажа. Гордые, буквально кричащие, что делают великое одолжение тем, что вообще посетили прием, и, выбравшись из кареты следом за ними, я поняла почему. Такого ушата презрения и снисходительной жалости на меня еще никогда не выливали. Я не успела сойти с последней ступеньки экипажа, а уже должна была скончаться в муках от собственного несовершенства под взглядами незнакомых мне леди, перетянутых корсетами так, что мне в первый миг захотелось вызвать целителя, напомаженных, присыпанных пудрой так щедро, что казались статуями, а не живыми людьми.
Я сглотнула и непроизвольно расправила плечи, пытаясь скопировать так удивившее меня прежде выражение лица леди Марлы. Кажется, получилось. По крайней мере, мне показалось, что сквозь пудру, удерживающую высокомерные маски, проступили судороги недовольства.
– Идем, – шепнула мне Мали, задержавшаяся в дверях и невидимая для леди, застывших на балконе. – И готовься. Эти ведьмы пусть и не настоящие, но мало чем отличаются от героинь детских сказок, – предупредила девушка и втянула меня в полный людей зал.
Сказать, что мое появление произвело эффект разорвавшегося над головами гостей огненного шара, значило бы соврать. Леди и лорды, а также другие уважаемые жители города были заняты исключительно друг другом. Леди фыркали, подмечая изъяны в облике своих противниц и хвалясь сторонницам, лорды отошли подальше, не желая участвовать