Любовь без права пересдачи. Екатерина Каблукова
он, снова утыкаясь носом в свой ежедневник.
– Конечно, – выполнила я требование и спешно вышла из аудитории.
Покидать территорию академии я не стала. Прошла в ближайшую уборную, переоделась, спрятав парик, очки и легкий жакет в холщовую сумку, выкинула бородавку и отправилась к Мэлу.
Лаборатория факультета зельеварения располагалась в новом корпусе. Он был открыт в год моего поступления. Событие получилось очень памятным, при строительстве забыли сделать проход между корпусами, а деньги закончились. Поэтому два года мы бегали из здания в здание, прижимая к груди драгоценные реактивы, чтобы избежать попадания на них солнечных лучей.
Продолжалось все до тех пор, пока император не посетил академию. Кто-то из адептов торопился настолько, что едва не сбил его с ног. Пробирки звякнули, зелье плеснуло на дорогу, а его императорское величество нахмурил брови. Проход достроили и открыли в течение семи дней.
Но я по привычке предпочла воспользоваться входом с улицы.
Огромный тролль-охранник на входе при виде меня нахмурился и преградил путь.
– Не положено! – прогрохотал он.
– Что не положено? – Я вскинула брови, изображая удивление.
– Пускать не положено.
Я закатила глаза. Каждый раз одно и то же! И именно этот охранник, я его запомнила и даже легко могла отличить от остальных троллей, казавшихся на одно лицо. Обычно я вступала в дружескую перепалку, но сегодня слишком устала, поэтому шагнула в пространство между двумя дверьми и вежливо поинтересовалась:
– А выпускать велено?
– Велено! – проскрипел тролль, тяжко вздохнул и шагнул в сторону, открывая проход.
– Спасибо, – вымученно улыбнулась я.
– Плохой день? – поинтересовался он.
– Трудный.
– Тогда легкого вечера, мисс…
Я кивнула и направилась к лестнице.
Лаборатория располагалась на втором этаже. Огромное помещение, заставленное шкафами, в которых хранились различные ингредиенты: от сушеных листьев мяты до слюны горгулий. Листья, кстати, заканчивались очень быстро: лаборанты так и норовили добавить их в чай.
Сейчас в помещении никого, кроме Мэла, не было. Эльф стоял у стола, отсчитывая зеленые капли из пузатой реторты в небольшую пробирку. Я узнала ингредиент: горгульи отходы – ужасная кислота, разъедавшая почти все вокруг. Ее хранили исключительно в фарфоровой посуде и применяли для особой очистки стеклянных реторт, хорошенько разведя водой. Судя по всему, Мэл занимался именно мытьем пробирок.
– Двадцать четыре, двадцать пять…
– Двадцати вполне достаточно! – Я захлопнула дверь.
Мэл вздрогнул, рука дернулась. Капля зеленой жижи упала на стол и с шипением испарилась.
– Обязательно было так врываться! – Эльф с досадой посмотрел на новое темное пятно на столешнице. – Тебе вообще не стоило приходить сюда. Особенно сегодня! Как все прошло?
– Отвратительно. – Я подхватила пробирку