Белая собачка, или Карнавальная неделя. Анна Бриффа
и сосредоточенным. – Пожалуй, стоит сделать дополнительные уколы, Мэри. Не могли бы вы оставить нам это для исследования?
– Конечно, для этого я сюда и приехал, – ответил Микки.
– Мы дадим вам освобождение от работы на три дня, но завтра лучше было бы явиться для повторного осмотра, – обратился доктор к Маурицио.
– Я лучше поеду на работу, в крайнем случае уйду пораньше, – заявил Маурицио. – Чувствую себя уже намного лучше.
Они заехали домой за Айри, и синьор Аззопарди вызвался отвезти их в Валлетту.
– Необходимо ужесточить административный контроль над любителями всяких экзотических тварей, – ворчал он по дороге. – Скоро по городам будут ползать гигантские крокодилы.
Забежав в кабинет, Маурицио схватил бумаги, запер Айри в подсобке и поторопился в налоговый департамент. Карнавал карнавалом, но текущие поручения приходилось выполнять.
На обратном пути юноша все же задержался посмотреть на праздничную колонну, всматриваясь в лица девушек. Где-то здесь должна была шествовать Агнес. В этом году она была девушкой-летучей мышью.
Подойдя к кафе, Маурицио остолбенело уставился на происходящее: Чарлин обнимала за шею распростертого на мостовой мужчину, лицо которого было закрыто прядями ее волос. На секунду ему показалось, что она наклонилась, чтобы поцеловать лежащего. У мужчины была странным образом вывернута нога, и юноша подумал, что лежать ему должно быть очень неудобно. Вокруг начала собираться толпа зевак.
Дальнейшие события развивались по знакомому сценарию. Прибыла «скорая помощь», констатировали смерть, ждали полицию. Полицейских на этот раз прибыло еще больше. Руководили их действиями двое – молодой офицер, которого Маурицио уже видел в прошлый раз, и приземистая некрасивая женщина средних лет, которую слушался, видимо, и первый. Лоренс горестно разводил руками, проклинал всех убийц на свете и причитал, что кафе скоро станет банкротом, если его нужно будет закрывать снова и снова.
– Они что, не могут найти более подходящего места для своих разборок? – возмущался он. – Скоро придется менять вывеску с «Последний приют» на «Распоследний приют», а еще лучше – «Прощальный привет».
Наконец суета улеглась, тело увезли, толпа зевак рассеялась, двери были закрыты, и полиция приступила к снятию показаний.
Еще через два часа все собрались в кругу, раздвинув столы посреди зала. В центре круга, прижав уши к голове, заискивающе глядя исподлобья, неуверенно повиливая облезлым хвостом, затравленно озирался Буэнос-Айрес. Пес совершенно не понимал, чем вызвано такое преувеличенное внимание к его персоне и не ждал от этого ничего хорошего.
Полтора месяца назад сердобольная Бернардетт подобрала это тощее чумазое создание, настоящий блошиный раек, на какой-то помойке. Она принесла его в кафе, где его накормили, отмыли, продезинфицировали и закрыли в подсобке до следующего утра. Всеобщий