«Громоотвод». Энтони Горовиц
пустырём за железнодорожными путями, отходящими от вокзала Ватерлоо. Пустырь был окружён высокой кирпичной стеной с битым стеклом и колючей проволокой наверху. Деревянные ворота стояли открытыми; с другой стороны дороги Алекс увидел будку с прочным стеклом, а за ней – шаткие груды мёртвых и разбитых машин. Всё сколько-нибудь ценное уже сняли, и остались лишь ржавеющие кузова, нагромождённые один на другой и ожидающие своей очереди на утилизацию.
В будке сидел охранник и читал газету Sun. Вдалеке с пыхтением заработал кран; зарычав, он опустил стрелу в направлении побитого «Форда-Мондео», пробил металлическим когтем окно, схватил машину и понёс её прочь. Где-то в будке зазвонил телефон, и охранник повернулся, чтобы ответить. Этого оказалось Алексу достаточно. Он схватил велосипед и, толкая его рядом с собой, пробежал в ворота.
Он оказался окружён грязью и обломками. В воздухе стоял густой запах дизельного топлива, а рёв двигателей оглушал. Алекс увидел, как кран опустился к другой машине, крепко схватил её и бросил в пресс. Несколько мгновений машина лежала на двух полках. Потом полки приняли вертикальное положение, перевернув машину и бросив её в жёлоб. Оператор, сидевший в стеклянной кабине в верхней части пресса, нажал кнопку, и из механизма вырвался густой клуб чёрного дыма. Полки сошлись, словно сложенные крылья чудовищного насекомого. Послышался скрежет, который продолжался до тех пор, пока машина не стала размером со сложенный ковёр. Потом оператор нажал рычаг, и машину выдавило из пресса, словно металлическую зубную пасту, нарезанную невидимым лезвием. Куски свалились на землю.
Оставив велосипед у стены, Алекс пробежал глубже во двор, прячась за обломками. Машины были настолько шумными, что услышать его точно никто не мог, но он всё же опасался того, что его увидят. Он остановился, чтобы перевести дыхание, и перепачканной рукой утёр пот со лба. Глаза слезились от испарений дизельного топлива. Воздух был таким же грязным, как и земля под ним.
Он уже начал жалеть, что пришёл, – и тут увидел её. БМВ дяди стояла в нескольких метрах от него, отдельно от прочих машин. На первый взгляд она казалась совершенно нормальной, на серебристом кузове не виднелось даже царапины. Она не может быть в таком состоянии после столкновения с грузовиком, правильно? Но это точно машина дяди. Алекс узнал номер. Он торопливо подошёл поближе и понял, что машина всё-таки повреждена. Лобовое стекло разбито, все окна с одной стороны – тоже. Алекс обошёл капот, посмотрел на машину с другой стороны… и замер.
Ян Райдер умер не в аварии. Что именно его убило, было совершенно ясно – даже тому, кто раньше ничего подобного не видел. С водительской стороны машина была осыпана градом пуль, пробивших переднюю шину, потом, очевидно, – лобовое стекло и окна, а потом – боковые панели. Алекс коснулся пальцами отверстий. Металл неприятно холодил кожу. Он открыл дверь и заглянул внутрь. Передние сиденья в серой кожаной обивке были усыпаны осколками стекла и покрыты тёмно-коричневыми пятнами. Что это за пятна, даже спрашивать не пришлось. Он словно увидел всё своими глазами. Вспышка автоматной очереди, пули, прошивающие машину, Ян Райдер,