Главные песни ХХ века. От Дикселенда до хип-хопа. Александр Кан
же 1989 года, во время Бархатной революции в Чехословакии тысячи собравшихся на Вацлавской площади в Праге пели “We Shall Overcome” по-английски и по-чешски. Некогда гимн социалистического, прокоммунистического движения, песня превратилась в знамя борьбы против коммунистической тирании. 20 января 2009 года во время инаугурации первого чернокожего президента в истории Америки Барака Обамы в толпе стоял человек с плакатом “WE HAVE OVERCOME!” – «Мы победили!».
В 2010 году Роджер Уотерс, давно к тому времени покинувший Pink Floyd и все более и более активно вовлекавшийся в политический активизм, выпустил видеоклип со своей версией “We Shall Overcome”, который он посвятил солидарности с палестинцами, протестующими против блокады Израилем сектора Газа. С тех пор он неоднократно исполнял песню в том числе и онлайн, во время вызванного коронавирусом карантина 15 мая 2020 года в так называемый День Накба, «день катастрофы», который палестинцы отмечают в память об изгнании их со своих земель после основания государства Израиль в 1948 году. 22 июля 2012 года Брюс Спрингстин спел песню на мемориальном концерте в Осло в день годовщины массового расстрела ультраправым радикалом Андерсом Брейвиком 67 человек в молодежном лагере Утейа в Норвегии.
Продолжать этот список можно до бесконечности. Трудно найти другую песню, способную стать лозунгом и знаменем политической борьбы в столь разных странах, со столь разными целями. Она превратилась в настоящий, универсальный, общечеловеческий гимн, песню несгибаемой воли и песню надежды.
“We Shall Overcome” не родилась в 1963 году. Более того, даже история ее как политического гимна тоже началась десятилетиями раньше, в самом начале XX века. А корни песни восходят и вовсе к веку 18-му.
Ее первые несколько тактов совпадают с католическим гимном «O sanctissima» (О святейший!), впервые опубликованном в Лондоне еще в 1792 году. Как пишет в своей статье о песне New York Times, опубликованная в США в 1794 году версия гимна вполне похожа по мелодии на всем нам хорошо знакомую “We Shall Overcome”.
Как это бывало со многими христианскими гимнами, попав в руки к завезенным из Африки рабам, мелодия обогатилась африканскими обертонами и характерными для всей последующей черной музыки многократными повторениями и перекличкой call-and-response – призыв-ответ. Еще до Гражданской войны и освобождения рабов песня превратилась в негритянский спиричуэл. Ее смысл был далек от революционного, и в словах “I’ll be all right some day” (Настанет день, и мне будет хорошо) содержались не столько бунт и протест, сколько обращенная, как это и положено в духовном песнопении, мольба к Богу и надежда – другого пути, кроме как в песне, для выражения этой надежды у людей не было.
В 1901 году родившийся еще рабом преподобный Чарльз Тиндли, священник методистской епископальной церкви в Филадельфии опубликовал госпел-гимн “I’ll Overcome Some Day”. Тиндли уже обладал определенной известностью как автор гимнов, некоторые из них были опубликованы. И хотя автором он обозначил себя самого, в гимне прослеживалось музыкальное родство со старым спиричуэлом “I’ll Be All Right”, и через него – со старинным гимном «O sanctissima».
В