Рассказы 15. Homo. Татьяна Тихонова

      Раскаленное светило немилосердно жарит бетон на плацу. Хорошо еще, в небе только красноватый Кесслер-1; когда взойдет белый Кесслер-2, без солнцезащитной маски лучше и носа из казармы не высовывать.

      Жаркие лучи распекают два десятка железных контейнеров на посадочной площадке. Грузовые жестянки, прозванные у солдат консервами, сторожат несколько часовых.

      – Что там у вас? – я обращаюсь к рядовому, что скучает в тени контейнера, и как бы невзначай протираю новенькие лычки капрала.

      – Пленные тараканы на депортацию, – лениво отвечает он. – Транспорт еще утром должен был забрать. И где его черти носят? А то эти на жаре дохнут как мухи. Уже четвертого выносим.

      Рядовой кивает на двух товарищей, которые выволакивают из контейнера безжизненное тело.

      Я заглядываю внутрь. Весь контейнер забит кваггами. Они лежат вповалку на железном полу – раненые, обессилевшие от жажды и голода, в основном самки и подростки. Клешни у многих раздавлены или разбиты кувалдой – чтобы больше не смогли держать оружие.

      – Слушай, может, из пожарного рукава по крышам плеснуть? – говорю я рядовому. – Железяки бы не так грелись.

      – Делать мне нечего! Может, им еще колы со льдом? – Он сплевывает на горячий бетон. – На базе и так воды в обрез.

      – А куда их везут?

      – На астероиды.

      Я понимающе киваю и направляюсь к зданию штаба, где уже топчется Ульман.

      – Ну где ты телишься? Старший уже рвет и мечет! – торопит он меня в кабинет комбата.

      Внутри обволакивает приятная прохлада кондиционированного воздуха. Густые жалюзи приглушают свет в окне, под которым зеленеет в кадке привезенная с Земли пальма.

      – Вольно! – отмахивается комбат от нашего приветствия. – У меня для вас срочное задание. В целях минимизации рисков для будущей колонии штаб приказал выселить всех кваггов в радиусе тысячи километров. Обычно этим отряд Ермака занимается, но дел сейчас невпроворот, а времени в обрез, так что бросаем в поле всех, кто в наличии.

      Капитан Ермак с позывным «Сорокопут» считался на базе живой легендой. Самую тяжелую и грязную работу он и его отряд выполняли безотказно, со рвением, за что и получили прозвище «миссионеры».

      Командир выводит карту на большой экран и продолжает.