Аномальный бардак. Евгения Власова
меня загадкой. На каком месте в топе оно находится? Уж точно выше восьмого.
– На этом все, похоже, – сказала я, наблюдая за страданиями мужчины.
– Ага. Я уже написала Стасу, что мы закончили. Он зайдет, как только мы выйдем из подъезда, и приберется за нами.
– А это… существо мы так и оставим?
– Не знаю, предпочел бы Стас забрать его живым или мертвым… Но оживлять трудней, чем убить, так что давай просто уйдем. Хоть от личности заказчика в зомби ничего не осталось, но все равно, глядя на его скорченное от боли лицо, не могу не думать: «Поделом».
Я не заметила в Насте каких-либо сильных чувств, кроме неясной смеси усталости, смирения и щепотки тревоги.
– Давай инструменты, – повернулась она ко мне и потянулась к ножу.
Я протянула свою руку в ответ, но пальцы отказались меня слушаться и продолжили сжимать рукоятку. Зыркнув исподлобья мне в глаза, Настя начала один за другим разгибать пальцы, и контроль над ними постепенно вернулся. Она обернула нож в какую-то тряпку и положила в рюкзак. После она потянулась к альбому в моей левой руке, причем с заметно большим рвением, но та неожиданно дернулась в другом направлении. Нет, это был весь мой торс. Все мое тело будто защищало альбом. При этом не было ни капли ощущения неестественности, и если бы мой разум не задавался вопросами о причинах такого поведения, я бы даже решила, что сама пожадничала.
Бунтарство мышц напугало меня, и, воспользовавшись секундой замешательства, Настя сделала шаг вперед, прижавшись ко мне, схватилась за альбом и вырвала его у меня из рук.
– Я планировала отдать его тебе, – сказала она осторожно, как будто пыталась меня успокоить. – На всякий случай. Похоже, все-таки не стоит.
Она была выше меня, и при такой близости мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть ее лицо. При этом по непонятной причине она оставляла впечатление кого-то, кто был загнан в угол. Бродячая собака, которая была так напугана, что могла укусить в любой момент, но все же хотела, чтобы нападающий просто тихо ушел. Что она думала обо мне в тот момент? И главное, почему? Ее я видела отлично, но себя даже ощущать сложно было благодаря сахару, потому не могла даже предположить, как выглядела в ее глазах и о чем говорила моя улыбка. Даже самой страшно стало.
Обойдя меня, Настя направилась к входной двери. Она не произнесла ни слова, и я лишь тихонько поволочила ноги вслед за ней. Если раньше моему разуму было трудно воспринимать происходящее как реальность, теперь последние события стали настолько реальными, что появилась жажда разобраться в каждой мелкой несостыковке и избавиться от всех пробелов. Но вопросы не пришли сами по себе, и все, что мне досталось – это фрустрация и путаница.
Ненужные мысли улетучились, как только мы открыли двери подъезда. Вместо них пришло беспокойство. Хоть и с кляпом во рту, зомби все же заметно шумел. Не вызовут ли соседи полицию? Неожиданно теплый ветер под темным городским небом вызвал ощущение тошноты более успешно, чем расплывавшийся