Наследство разрушительницы. Екатерина Болотин
походная кровать, застеленная синим мягким пледом, возле нее тумбочка с настольной лампой. В центре палатки стол и четыре белых пластиковых стула. Еще несколько стульев стояли вдоль стен. В углу на разложенном куске брезента лежали книги и свернутые рукописи. На веревке, протянутой вдоль стены, висели плечики с рубашками, брюками и пиджаками хозяина.
За столом сидели Изабелла Мирошниченко, Даниэль Крейман, Сан Саныч Венгеров и профессор Парусников. Перед каждым лежали раскрытые блокноты и остро заточенные карандаши. Докладывал профессор Крейман.
– Из источников, которые менее известны, мне бы хотелось отметить рукопись «Энергия бытия», авторство которой приписывают иудейскому первосвященнику Аарону, – произнес он и сверился с записью в блокноте.
– Это что же, – профессор Парусников поднял вверх карандаш. – Тысяча трехсотый год до нашей эры?
– Тут есть разночтения. Наша традиция датирует эту рукопись примерно тысяча триста десятым годом. Но есть трактовки, относящие ее к тысяча шестьсот девяностому году до нашей эры.
– Это бы надо уточнить, коллеги. – Парусников взглянул на Венгерова, и тот понимающе кивнул. – Если мы будем ссылаться, хотелось бы определить хронологические точки.
– Я проверю по всем источникам. – Венгеров сделал пометку в блокноте и поднял глаза на Креймана.
– В этой рукописи о нашей даме говорится немного. Значительная часть повествования посвящена исходу из Египта и первым неделям в пустыне. Но есть и кое-что по нашей теме. – Даниэль Крейман перевернул страницу блокнота. – Страница четыре. «И было известно праотцу нашему Аврааму о проклятии пребывающего в райском саду: „Вторгшийся рабом станет униженным и жалким“. Это перевод с арамейского. – Даниэль Крейман перевернул страницу блокнота. – И дальше. „Мужчиной и женщиной пребывал он в райском саду. Но избавил его Творец».
– А почему вы считаете, коллега, что эта фраза относится к нашей теме? – Профессор Парусников смотрел на Креймана, щуря глаза в ярком свете фонаря.
– Повествование строится в хронологическом порядке, – ответил Даниэль Крейман. – И пятью строками позже в нем говорится о появлении Евы. То есть, с большой долей вероятности, данную фразу можно отнести к нашей теме.
– И что это значит? – Сан Саныч Венгеров записал фразу, произнесенную профессором Крейманом, в блокнот и поднял голову. – «Пребывающий в райском саду» – это, конечно, Адам. Но кто станет рабом? Куда вторгшийся? В райский сад?
– Не знаю. – Даниэль Крейман сложил руки на столе и обвел глазами коллег. – Я надеюсь, мы поймем это после вскрытия саркофага.
В палатке на несколько секунд установилась полная тишина.
– А может быть, это предостережение не вскрывать саркофаг? – Изабелла Мирошниченко опасливо поежилась.
– Ну, сколько таких предостережений мы видели, – ответил профессор Парусников, явно думая о чем-то другом. – Возьмите хотя бы гробницы Тамерлана. Над каждой было подобное