Что не убивает. Алексей Ефимов
вспомнил о пистолете. Сунуть бы его под джинсы, под рубаху навыпуск, как делают парни в фильмах, для большей уверенности в себе, но оружие в рюкзаке, а рюкзак – в багажнике.
Повернув зеркало, чтобы видеть Киру, Коля спросил:
– Кир, хочешь кофе, горяченького, из термоса?
– Нет, – ответила она сухо. – Спасибо.
– А «Боржоми»?
– Нет.
Еще суше.
Саше он ничего не предложил, Саши словно не было здесь. Ухажер хренов. Глядит в зеркало на Киру, не стесняясь, не боясь быть пойманным, не оторвется, все глаза проглядел, лучше б следил за дорогой. Возбуждается от ее голоса, от красоты, копит сладкое напряжение, чтоб сбросить позже, не с женщиной, а с рукой.
Спрятавшись за стеклами солнцезащитных очков, Кира смотрела в окно.
Наконец она не выдержала.
– Что за урод? – шепнула она Саше. – Меня от него тошнит. Пусть остановится, выйдем. Не буду с ним ехать.
Саша знал, что так и надо сделать, но не мог. До Владимира – три часа, двести километров. Как взять и сойти, поддавшись первому чувству?
– Коль, можно вас попросить? – сказал он. – Смотрите вперед, на дорогу.
– А? – дернулся Коля. Тут до него дошло: – Не парься, Саш, не нервничай. Что ж ты так, а?
Гадко он это сказал, с издевкой, с деланной обидой, но перестал пялиться. Поглядывал по чуть-чуть, быстрым юрким взглядом, чтоб не взяли с поличным, и молчал.
«Забавные существа – люди, – думал Саша. – Наблюдать за ними интересно, но не стоит входить к ним в клетку».
Кира смотрела в окно, обидевшись.
Он смотрел в другое.
Прекрасный день. Прекрасная погода. Солнце светит на безоблачном небе, дорога стелется под колеса серой лентой, начинающейся за горизонтом, в конечной точке их пути, и Кира рядом. Черт с ним, с этим типом в клетчатой рубахе. Главное, быть на чеку, быть ко всему готовым. Чего ты хотел, отправляясь на Дальний Восток? Поездки с комфортом в приятной компании?
Через час Коля сказал:
– Скоро лопну, блин, надо отлить. Остановимся.
Сашу покоробило. Специально, что ли? Выбрал новый формат общения, с выраженной грубостью лексикона?
– Не надо лопаться, – сказал он. – Вы не одни.
Сняв темные очки, Кира твердо смотрела на Сашу, без слов транслируя мысль, которую он понял.
Коля съехал на обочину и включил аварийку.
– Возьму рюкзак, – сказал Саша. – Съем сэндвич.
Актер из него был тот еще, но Коле и так сойдет. Кира права, не стоит терпеть. Прочь из этого клоповника с его вонючим хозяином – на свежий воздух, в поле, на травку, под утреннее июльское солнце.
Он взял рюкзак. Кира взяла свой.
Остановившись в трех метрах от машины, спиной к ним и к дороге, Коля справил нужду. Струя мочи блестела на солнце. Брызги летели в стороны. Коля кряхтел от удовольствия.
Господи Иисусе! Вот извращенец! Гадкий, с тлеющими углями внутри. Их не потушить, ибо никто ему не дает, такому красавцу. Специально