Маргарита. Маргарита Элиевна Бгорад
скромно, но дедушка не позволял себе чем-то воспользоваться. Его послали на курсы повышения квалификации, потом он стал начальником «Рузпотребсоюза».
Его счеты, с которыми он работал, сейчас в Рузе. Помню, в детстве каталась на них.
Дали им на семью от города полдома с огородом. Нужно было поднимать детей. Бабушка занималась детьми, хозяйством, после войны хотелось подкормить детей, они же натерпелись голода. Дедушка играл на трубе, иногда подрабатывал на похоронах. Любая работа была нужна. Дети росли, кормил огород, бабушка шила детям на машинке Зингер. (Эта машинка до сих пор жива, сейчас она у внучки Наташи.)
У бабушки было всего три класса образования, но она всегда тянулась к книгам. Помню, она рассказывала, как только она уложит детей спать, садилась и читала всю ночь, любила классику. Откуда в ней эта любовь к книгам, этого она сама не понимала…
Еще она очень любила театр, но Руза не Москва. Но когда с работы дедушки профсоюз давал автобус для поездки в Москву, в театр, бабушка и дедушка никогда не пропускали не одной поездки. К сожалению, это бывало не так часто. Я даже знаю ее любимый спектакль – «Учитель танцев» по пьесе Лопе де Вега, в Театре Советской Армии, играл там Федор Чеханков, которого бабушка очень любила.
Еще бабушка любила слушать песни Николая Сличенко, в доме был патефон.
Бабушку все в Рузе называли Машей или Марусей.
У дедушки в Белоруссии остались брат Исаак и сестра Ида. Брат женился, у него двое детей и внуки уже, конечно. Внуки дяди Исаака живут в США и в Испании.
Сестру Иду дедушка любил, жалел. Одинокая она, некому помочь дрова колоть, носить воду.
Как-то дедушке сказали, что в Москве есть еврейская семья, дети генерала. Из старому отцу нужен уход и надежная помощница. Так тетя Ида переехала в Москве. В те годы нужно было официально выйти замуж, потому оформили брак. Уже в 90-е годы, когда она очень заболела, она жила в нашей семье.
Бабушка с дедушкой прожили вместе 60 лет. Не помню, чтобы они когда-нибудь всерьез ссорились, необыкновенные были отношения – только любовь. А жизнь была не из легких, удар за ударом.
Первый удар – поездка на родину, где она узнала о судьбе своей семьи.
Второй удар – родилась я. Больной ребенок – это горе, беда семьи. Но бабушка и дедушка всю любовь отдали мне. А я не могла без них.
Третий удар – у сына Шуры обнаружили рак. Ему было всего 42 года. Любимый сын, любимый мой дядя. Помню, как бабушка посадила меня в коляску, повезла в лес и там громко плакала. Я не понимала, что с ней. Восемь лет он болел. В доме стало меньше смеха, больше слез. Дядю все любили. Он умер в год Олимпиады, через два месяца после Высоцкого. Для нашей семьи его смерть была страшной трагедией. Мама на похоронах потеряла сознание, бабушка слегла, дедушка внешне стойко переносил это горе, но каждую неделю ходил на могилку и горько там плакал.
Спасти в войну ребенка, чтоб потом похоронить так рано…
Дедушка умер в 1989 году.