Наречённый для ведьмы. Валентина Георгиевна Панина
прикрыл голову капюшоном и замер. Монахи шли не спеша, освещая перед собой путь и переговариваясь. Бажен дождался, когда они удалились, встал, полусогнувшись, подбежал к двери, быстро перебирая ключи, подобрал нужный, открыл замок, зашёл в клеть и закрыл за собой дверь.
Светозар прислушался. Тихий скрежет у двери заставил его насторожиться. Реальность впилась в тело веревками, а в дверь кто-то тихо скребся. Звук был тихим, прошло несколько минут, прежде чем дверь приоткрылась на миг, и кто-то вошёл в клеть. Шаги человека были неслышными, как и его дыхание. В полной темноте разглядеть вошедшего было невозможно, и его сердце тревожно забилось. Чьи-то руки быстро зашарили по его ногам, острое лезвие перерезало веревку, и он услышал такой знакомый и родной шёпот.
– Светозарушка, мальчик мой, как ты?
– Бажен?! Ты зачем пришёл? А, если тебя увидят?
– Сынок! Я старый, мне помирать уже не страшно! Давай-ка сюда руки, я верёвки твои разрежу.
Светозар повернулся к Бажену спиной, старый монах, нащупав верёвки, разрезал их, сунув в руки Светозару поясной нож и узелок с едой, потянул его за руку из клети. Они с большой осторожностью вышли из клети и двинулись к забору, осматриваясь по сторонам. Добрались до забора, Светозар обнял старого монаха.
– Спасибо тебе, Бажен! Я твою доброту век буду помнить! Храни, тебя, Господь! Опять ты меня спасаешь! Скажи, а как же ты?
– Беги мой мальчик, за меня не беспокойся! С Богом! – Бажен перекрестил Светозара.
Они повторили тот же трюк, что и в первый раз. Бажен наклонился, держась руками за перекладину забора. Светозар аккуратно поставил ногу ему на спину, стараясь не давить всей своей тяжестью, он почти висел на руках, пока не ступил со спины старого монаха на перекладину. Перебирая руками и ногами по перекладинам забора, добрался до верха, и перемахнул через забор.
– Прощай, Бажен! – прошептал Светозар из-за забора.
– Прощай, мой мальчик! Беги отсюда быстрее, пока все спят!
Избитое тело болело, но Светозар был настроен решительно, представляя какие лица будут утром у монахов, когда увидят, что его нет, и тут же пожалел Бажена, как бы свою злобу монахи не обрушили на него. Светозар бежал через небольшое поле к лесу и слёзы застилали глаза. Обида на свою судьбу отдавалась болью внутри. Чем он заслужил эти беды? Почему родители оставили его так рано без своей защиты? Почему чужие люди распоряжаются его жизнью? Он ладошкой вытирал бегущие слёзы, которые мешали ему смотреть, а горькие рыдания не давали дышать полной грудью. Он не готов был умерщвлять плоть и гордость, ему хотелось радости и счастья, хотелось жить полной жизнью, а Богу угодны муки, слёзы и молитвы, произносимые погрязшим в грязи, стадом рабов, всякое проявление радости и счастья, заклеймивший позором. Светозару пришла в голову неожиданная мысль: надо бежать к князю и просить защиты. Ведь родительские угодья и сельцо было пожаловано князем его отцу, значит, монахи творят беззаконие, присвоив