По естественным причинам. Врачебный роман. Нина Люкке
журнал приема и вызываю следующего пациента. Сидящий за дверью мужчина с хвостиком и в очках отрицательно мотнул головой. Я прохожу по коридору, заглядываю в зал ожидания, называю имя пациента, но и там никто не отрывается от телефона. Только я собираюсь вернуться в кабинет, хвостатый бросает на меня вызывающий взгляд, в котором читается: «Ну теперь-то я могу войти, раз предыдущий пациент не явился?» – «Нет не можете, – молча отвечаю я. – Сейчас у меня заслуженная пауза».
Случись это пару лет назад, я бы пригласила его в кабинет. Раньше мне нравилось опережать график, контролировать ситуацию, делать пациентам приятно. Но в какой-то момент я поняла: как бы быстро я ни работала и сколько бы пациентов я ни принимала, их становится все больше, они льются нескончаемым потоком, словно из открытого крана.
Я сажусь за письменный стол и смотрю в никуда. «Все в порядке, – думаю я, – нужно просто сохранять спокойствие, когда выдается минутка, нужно просто…» Но тут вибрирует телефон, и я вспоминаю, что он уже вибрировал, когда я пальпировала анус геморройщика. На экране куча непрочитанных сообщений. Многие из них от Бьёрна. «Как дела? Почему ты молчишь?» На эти сообщения я не отвечаю, как не отвечала и на вчерашние. Я переключаюсь между приложениями и вижу, что он, оказывается, писал даже ночью в разные мессенджеры в три-четыре часа утра. Это моя новая тактика: не отвечать ни на сообщения, ни на звонки. Так я решила вчера после обеда. Мои большие пальцы замерли над экраном: что мне написать? Кто этот человек, ждущий ответа на том конце? Зачем все это?
«Пускай подождет», – подумала я и положила телефон на полку. Ведь Бьёрн все равно никуда не денется.
Я не отвечала, и с каждым часом мне становилось все легче. И почему мне потребовалось добрых полвека, чтобы наконец осознать, что лучшее средство – бездействие? Одна эта мысль приводит меня в бешенство.
«Но ты уже не можешь просто так выйти из игры», – говорит Туре, ведь он хочет, чтобы я продолжала битву: с Акселем, который занял наш дом в Гренде [1]; с Бьёрном, который вернулся к своей жене во Фредрикстаде [2]; с Гру, которая уже несколько раз общалась с Акселем, о чем она упомянула в нескольких сообщениях, на которые я тоже не ответила.
«Думаю, дела у него неважно, – написала она вчера в том же тоне, в котором обыкновенно обсуждала собственного бывшего мужа. – Ему очень нужно с кем-то поговорить». На протяжении миллионов лет женщины успешно применяют это логическое обоснование, чтобы оправдать что угодно: ему нужна я.
Могу себе представить, как Гру, моя бывшая соседка и собутыльница, томится одна на своей огромной вилле, а через дорогу сидит Аксель, такой же одинокий, в своем доме. Только теперь я отдаю себе отчет в том, что всякий раз, когда Аксель заходил на кухню, где мы с ней сидели, Гру расправляла плечи. Думаю, она делала это неосознанно, иначе она бы точно старалась это скрыть.
«И что ты собираешься с этим делать?» – спрашивает Туре.
Делать с чем?
«С
Гренда (
Фредрикстад (