Закон Ордена. Петр Гурский
всего тревожило Кестеля.
– Может, оттого она и позволила тебе себя схватить, – задумчиво произнес гусляр.
– Позволила? Ага. Я ее выследил и взял с боем.
– Может, и так. А может, это такая же правда, как и то, что Неотмщенные – это на самом деле не отомщенные.
Гусляр рассмеялся, но в его смехе слышалась горечь.
– Она убила бы тебя, если бы захотела.
– А ты был одним из них? – оживившись, спросил Кестель.
Гусляр махнул рукой – мол, оставим. Рука у него была страшно изувеченная, лишенная ногтей.
– Да, я слышал, что про меня рассказывают. Неотмщенные – страшные люди. Они никогда не смеются.
– А ты совсем другой, да?
– Конечно, – ответил гусляр и ухмыльнулся во весь рот. – С чего бы мне не смеяться? Знаешь, в определенных кругах ходят слухи о том, Орден Ама – тот самый, из которого удрала Алия, – был причастен к резне хунг.
– Те самые волосатые бабы, шляющиеся по замковым дворам?
– Я про их магию, – пояснил Ребиер.
– Их? Они же драчливые, как волчицы, славятся умением резаться, и у каждой руки в крови.
– Конечно, те, которые вояки – они вряд ли колдуют. Однако, если Орден Ама и в самом деле имел отношение к войне с хунг, то Алия может и знать, какую роль сыграла мозаика и что задержало магию под Нортхом. Потому Алия и может искать мозаику. Потому и присутствие мага меня не удивляет – кем бы он ни был.
– А вот меня удивляет. Она знает, чего я ищу – и это очень странно, – сказал Кестель, который хотел услышать что-нибудь дельное, а не пустопорожние рассуждения.
– Честно тебе скажу: было бы лучше, если бы ты скрылся от того мага, – крутя чашку в пальцах, посоветовал гусляр.
– Вряд ли мне что-либо сделает даже архимогучий маг. Я в последнее время шибко устойчивый.
– Я уже ощутил. Так это побочный эффект заклятия бессмертности?
Кестель пожал плечами. Не стоило чересчур глубоко запускать гусляра в свои дела.
– Но мир-то вокруг тебя не слишком устойчивый. Как я уже говорил, единственный шанс – укрыться под землю. Бери свою пленницу и как можно скорее иди вниз. Пусть ты и устойчивый к магии, и убить тебя нельзя – это вовсе не значит, что тебе ничего не грозит.
Кестель взял чашку, отпил глоток.
– Значит, под землю.
– Маг-хранитель Алии может учинить что-нибудь неожиданное.
– Я не смогу под землей, заблужусь в тех проклятых Лабиринтах. Хм, а ты, если что, пошел бы со мной?
Ребиер хохотнул, с странным блеском в глазах глянул на Кестеля и спросил:
– А с чего ты вообще гонишься за мозаикой?
Кестель молча посмотрел ему в лицо.
– Ладно, не хочешь – не говори. Но если мне идти с тобой, я предпочел бы знать побольше.
– Так ты пойдешь?
– Ну, я пошел бы, точно пошел… но так удачно вышло, что мой гость, Дунтель, ну, про которого я тебе уже говорил, тоже направляется в Арголан. А Дунтель ходит исключительно под землей. И когда приходит навестить меня, идет по Лабиринтам
Кестель