Виндзорский узел. С. Дж. Беннет
Не очень ясно, как он ухитрялся оплачивать жилье: он снимал приличную квартиру в Ковент-Гардене – правда, не один, а с соседом. Полиция как раз выясняет этот вопрос. Она спрашивала о его родителях.
– Кто?
– Королева. Проснитесь, Рози! Наш босс. Хочет выразить им соболезнования. Мы ждем ответ из посольства.
– Ясно, – смущенно ответила Рози.
– Но пока ничего конкретного узнать не удалось. Отца его нет в живых. Его убили в девяносто шестом: Максиму тогда было пять лет. – Во взгляде Рози мелькнуло удивление. – Вас, наверное, еще на свете не было, – пробормотал сэр Саймон и криво улыбнулся.
– Мне было десять.
– Бог мой. – Он вздохнул. – В девяностых в Москве каждый день кого-нибудь убивали. Советский Союз распался, к власти пришел Ельцин, и начался период дикого капитализма. Точь-в-точь как в Чикаго двадцатых годов – бандиты, коррупция, хулиганье. Каждого, у кого водились деньги, могли убить в любой день – не те, так эти. У моих друзей из Сити остались родственники в Москве, так вот они признавались, что живут в постоянном страхе.
– Отца Бродского убили?
– Зарезали на пороге квартиры. Он работал юристом в инвестиционном фонде. Власти уверяли, будто его убила уличная шпана, но через десять лет Максим – ему тогда было пятнадцать – получил стипендию на обучение в английской музыкальной школе-пансионе. А недостающее доплатила компания, зарегистрированная на Бермудах. И жилье на каникулах ему оплачивала она же, насколько полиции удалось выяснить. На время зимних и летних каникул он останавливался в дорогущей гостинице в Южном Кенсингтоне.
– Это в пятнадцать-то лет?
– Именно так. Пару раз на Пасху ездил к школьному другу, у которого дом на Мюстике[15], но меня больше интересуют Бермуды. Полиция предполагает, что убийца отца Бродского со временем разбогател, раскаялся и решил для спасения души помочь мальчику – перевез его в Англию на деньги, происхождение которых отследить невозможно. Может, какой-нибудь олигарх, который поссорился с Путиным и сбежал к нам.
– Перовский?
– Нет, этот разбогател не в лихие девяностые при Ельцине, а уже в двухтысячные.
Рози вспомнила, что завтра королева, возможно, спросит ее о родителях покойного.
– А где его мать?
Сэр Саймон не то вздохнул, не то фыркнул.
– В посольстве уверяют, что не могут ее найти. Она психически больна. До отъезда в Англию Максимом занимались родственники и соседи. Вроде бы мать его лежала в психиатрической больнице где-то в Подмосковье, но теперь ее там нет.
– То есть фактически он сирота?
– Выходит, так.
Сэр Саймон рассматривал стакан виски. Рози подумала, что отрочество Максима Бродского напоминает классическую биографию шпиона. Может, жизнь настоящих шпионов именно так и складывается? Однако, не желая показаться невежей, вопросов решила не задавать.
– Возможно, – сказал сэр Саймон.
– Прошу прощения?
– Вы гадаете, не связан
15
Мюстик – остров в Карибском море. Находится в частном владении.