Трудный отпуск. Евгений Сухов
Размолов немного помолчал, – еще не вечер, как поется в одной песне… Понимаешь, Макс, – как-то затравленно посмотрел на меня Женя Размолов, – мы в Управлении с ног все сбились. Два убийства за шесть дней… И это в провинциальном городе с населением в несколько десятков тысяч человек, – вздохнул начальник следственного отдела Управления внутренних дел. – Многовато, ты не находишь? У нас никогда такого не случалось. Ума просто не приложу, как подступиться! Мы были просто не готовы к такому… Нет, молодняк иногда преподносит сюрпризы: разборки между собой, массовые драки, поножовщина, – продолжал рассуждать вслух мой друг. – Черепа тоже иногда друг дружке разбивают. Где-то по пьянке кого-то зарезали, было бы все понятно, такое случается, хотя и редко… На улице что-то мужички не поделили и такое бывает… Но чтобы два убийства за неполную неделю – такого давненько в городе не было. Я, честно говоря, вообще не припомню. – Женя Размолов снова вздохнул и немного странно посмотрел на меня. Как будто в чем-то оправдывался и что-то пытался попросить. Чего сделать ему было не так-то просто. Потом сказал: – Мне повезло, что ты приехал. Наши следаки – неплохие между прочим – буксуют в этом деле. В нем пока что за что ни возьмись, везде рвется. Ухватиться, понимаешь, не за что. Из следователей сейчас раз два и обчелся! Кто в отпуске, кто в больнице находится, а один так и вовсе третью неделю ковидом болеет, хотя положенные прививки сделал. Врачи говорят, что у него новая разновидность ковида. Даже не знаешь кому верить… Температура тридцать девять с копейками, в лежку лежит, даже сидеть не может, а в больницу его не берут, говорят, легкие недостаточно поражены. Пусть лучше дома отлежится Мда-а… – тяжко протянул Женя Размолов. – Так что я тут и руковожу, и сам расследую. А ты, Максим, – человек со стороны. Нашими проблемами не обремененный и распоряжениями начальства по рукам и ногам не связанный. Взгляд у тебя на наши проблемы свежий и острый. Опыта у тебя в подобных делах немало, знаниями обладаешь обширными, столько лет в следователях. Причем не где-нибудь, а в столице республики. Таким всегда бывает виднее. Может эти наши случаи тебе какие-то собственные дела напомнят… Начальство, веришь, на горло буквально давит… Как будто мы без него не знаем, что это дело надо поскорее сдвинуть с мертвой точки. А у нас нет ни улик, ни подозреваемого. Уж на раскаленной сковородке, и тот, наверное, меньше вертится, чем я сейчас, веришь?
Размолов терпеливо дожидался ответа. Пауза затягивалась, грозившая вскоре перерасти в неловкое молчание.
– Верю… Хочу тебе сказать, что начальство всюду одинаковое, что у тебя, что у меня, везде им нужно немедленного результата, – ответил я без малейшей иронии, взглянув в окно, за которым уже заметно потемнело. – Вижу, что в выходной выходишь на работу, как на праздник. И до глубокого вечера. Как на все это твои домашние смотрят? – обернулся я в сторону университетского друга.
– А они не смотрят, – криво усмехнулся в ответ Женя Размолов. – Уехали отдыхать