Менталист. Эмансипация. Андрей Еслер
смеясь, отчего тряслась посуда. Парень с уважением посматривал на него, а вот девушка была единственной, кто заметил меня.
Эта картина мне показалась такой естественной и уютной, что я разозлился.
– Присаживайся, Фёдор, – пророкотал отец. – Рад тебе представить Наталью Алексеевну Радищеву и её прекрасных детей, это Андрей, а это Дарья. Ну а это мой сын Фёдор Фонвизин.
– Рад знакомству, – холодно ответил я. Отец никогда так не распинался перед знатью, тем более какими-то Радищевыми. Кто они вообще? Даже не из первой сотни, раз я их не знаю. – Ты меня звал, отец?
– Да, Федя, сядь, пожалуйста, у меня есть для тебя новости, – отец дернул щекой, а Наталья накрыла ладошкой лежащую на столе лапищу князя. Я обомлел, меня буквально бросило в жар. Нет, я, конечно, понимал, что отец не будет вечно один, но не готов был к такому.
– Кажется, до меня начало доходить, о чем пойдёт речь, – первым начал я. – Собрался предать маму? Предавай один…
– Да как ты смеешь?! – взревел мигом вышедший из себя отец.
– Да! Смею! – Меня было уже не остановить. – Ты мог подождать год! Один год, папа! Мне больше не надо…
– Сын… – голос отца стал тише, он сел, а следом упал в объятия стула и я. – Ты думаешь только о себе, а ведь через год…
– Давайте успокоимся. – Наталья решила вмешаться.
– Через год меня не станет! – мне было обидно, искренне.
– Что? – глаза Натальи удивлённо расширились.
– Я не хотел впутывать тебя в семейные дела, – тон отца смягчился, он обнял Наталью за плечи.
– Ну уж нет, теперь ты обязан мне все объяснить! – женщина упрямо посмотрела на моего отца. Я молча цедил вино, изучая стену.
– Фёдор не сможет пройти испытание, он не выживет по ту сторону Врат. – Отец промочил горло и налил ещё. – Моему сыну не посчастливилось инициировать великую сущность, у него самые обычные способности, немного призрачного, ментал, эмпатия, телекинез.
– Давай скажи ещё код от нашего сейфа, – съязвил я. Уж очень мне не понравилось, как меня обсуждают при мне же.
– Наталья должна это знать, – отрезал отец.
– Это почему?
– Теперь она часть нашей семьи, – он хмуро посмотрел на меня. – Я сделал Наталье предложение. Именно это я хотел тебе сообщить сегодня.
В который раз за сегодняшний день я покинул стол, так и не проглотив ни крошки. В горле стоял ком, но плакать при отце, а тем более при чужих людях не позволяла гордость.
Солнце садилось на город, когда я забрался на одну из башен поместья. Перемахнув через перила, аккуратно обошёл торчащую постройку и сел на темно-коричневую черепицу. Было неудобно, но мне требовалось полное одиночество.
Я погрузился в себя и увидел звезду своего дара, слабенькую и блеклую, она всегда была со мной. Потянувшись, парой движений разрушил стенки вокруг, давая свечению рассеяться далеко за изначальные пределы.
Каждую неделю после смерти мамы я залезал сюда, чтобы запустить призрачную часть дара. Способность позволяла видеть