Любимые монстры Мэри Шелли. Наташа Ридаль

      Полузабытье Мэри нарушает настойчивый стук в дверь после того, как ручку не смогли повернуть снаружи. Комнату наводняет вечерний сумрак.

      – Мэри, открой! Уильям у тебя? Зачем ты заперлась? – сердитый голос Шелли возвращает притупившуюся боль.

      Она медленно встает и впускает поэта. Клер выглядывает из-за его плеча, но не решается переступить порог. Больная снова ложится, стараясь не разбудить Уильяма. Когда мадам Шапюи уносит младенца в детскую, Перси поднимает палку с лошадиной головой и бездумно вертит в руках. Его злит, что Мэри отказывается понять и простить его.

      – Послушай, я люблю тебя, ты же знаешь. Я полюбил тебя именно за то, что ты была выше ревности. Свободный человек не может безраздельно принадлежать другому. Ты ведь это понимаешь, правда?

      Мэри не отвечает, только лихорадочный румянец ярче проступает на ее щеках.

      – Разве я обманывал тебя? – распаляясь, продолжает Перси. – Я несколько раз приглашал тебя разделить удовольствие с нами… со мной! Мне не в чем себя упрекнуть: я не давал тебе повода вести себя столь неблагоразумно, рисковать своим здоровьем, – он присаживается на край кровати и сжимает холодные пальцы Мэри. – Не молчи! Посмотри на меня!

      Она поднимает ресницы, чтобы впервые совершенно отчетливо увидеть перед собой человека, способного увлекаться, предаваться страсти, но не любить. Впрочем, ради сына ей следует быть благодарной уже за то, что Перси остается с ней. Ей не хватит мужества растить ребенка одной, как пришлось ее собственной матери, брошенной любовником с младенцем на руках. Даже эта сильная духом женщина, чей пример всегда вдохновлял Мэри, в то время дважды пыталась покончить с собой. В конечном итоге маме повезло: она встретила Уильяма Годвина, который заменил отца ее старшей дочери. Мэри же больше не верит в любовь. Ей кажется, что ее сердце превратилось в черный уголек, служащий единственной цели – поддерживать огонь семейного очага, пока от него не останется ничего, кроме золы.

      – Ты волен делать всё, что пожелаешь, – тусклым голосом произносит она. – Только пообещай, что не оставишь Уильяма без отцовской любви и средств к существованию.

      – Конечно, не оставлю!

      Глядя на свою смиренную возлюбленную, Перси испытывает облегчение.

      – Как замечательно, что вы помирились! – Клер словно получает негласное разрешение наконец зайти в комнату. – Скажи, что ты больше не сердишься на меня, Мэри! Ну пожалуйста!

      Пауза.

      – Я думала, ты действительно любишь Альбэ, – выдавливает из себя мисс Годвин.

      – Люблю. Всё, о чем я мечтаю, – это быть с ним, угадывать его желания, делать его счастливым. Я должна признаться вам: у меня будет ребенок.

      – Что? – Перси явно ошеломлен.

      – От Байрона? – недоверчиво уточняет Мэри.

      – Разумеется, от Байрона! Я только с ним встречалась в Лондоне.

      – Так