Встречи и воспоминания: из литературного и военного мира. Тени прошлого. И.Н. Захарьин
он посетил в тот вечер и дом Шумских. При этом все удивлялись интересному рассказу странника-старца о жизни в Москве и о том, как он ехал сюда в Чембар с обозом товара, купленного в Москве для своей лавки одним местным купцом. Только на другой день узнали, что странником был одет доктора сын – студент Белинский…
В сентябре 1860 года 16-й стрелковый батальон ушел из Чембара на стоянку в Саратовскую губернию, и я распростился с Константином Григорьевичем. За время нашего знакомства я видел у него несколько пачек писем его знаменитого брата и почти все их перечитал. Затем я не был в Чембаре два года, – и когда попал туда проездом осенью 1862 года и посетил Константина Григорьевича, то узнал от него, что все письма его брата, которые только у него оставались, у него выпросил для снятия с них копий князь Енгалычев, чембарский уездный предводитель дворянства, сменивший М. Н. Владыкина, что письма эти князь Енгалычев выпросил «на одну неделю», а между тем прошло уже более года, а он этих писем не возвращает и даже не отвечает на письма Константина Григорьевича.
Я, конечно, ничем не мог помочь бедному Константину Григорьевичу в этом деле и, пробыв в Чембаре несколько дней, уехал в Москву, искренно лишь пожалев о том, что два года тому назад сам не переписал этих писем. Но, к счастью, им не суждено было погибнуть так, например, как погибли, несомненно, письма Лермонтова к Шангирею.
После 1862 года прошло много лет… Я жил в 70-х годах в Москве и занимался литературным трудом. Вдруг читаю однажды в «Русской старине» воззвание М. И. Семевского к лицам, могущим что-либо доставить ему, Михаилу Ивановичу, о критике Белинском или даже указать – где и у кого могут находиться письма этого литератора, к кому-либо им писанные. В том же приглашении покойный редактор «Русской старины» объяснял и причины своей любознательности: что в названном журнале будет напечатан обширный труд о жизни и сочинениях Белинского. Тотчас же по прочтении этого приглашения я написал М. И. Семевскому о судьбе писем покойного Белинского к его брату и указал ему, где и у кого они должны были находиться. По счастью, князь Енгалычев был в то время жив (очень может быть, что он здравствует и поныне) и, получив нарочитое письмо из «Русской старины», тотчас же выслал Михаилу Ивановичу все письма Белинского во всей их неприкосновенности, – и, таким образом, большая часть писем покойного писателя к его брату в Чембар не погибла для истории русской литературы и появилась на свет Божий – в «Русской старине». Куда затем девались подлинники этих писем и где и у кого они в настоящее время находятся – этого я не знаю[25].
Перед отъездом моим в 1862 году из Чембара покойный Константин Григорьевич убедительно просил меня побывать в Москве у вдовы писателя, Марьи Васильевны Белинской, и попросить ее о высылке в Чембар ему, Константину Григорьевичу, полного собрания сочинений его брата, которое тогда уже вышло, изданное в Москве же г-ном Солдатенковым в 12-ти томах.
По приезде в Москву я, как только
Если бы интеллигентному обществу Пензы пришла когда-нибудь мысль основать при имеющейся в городе Лермонтовской библиотеке и музей имени Белинского, то эти письма были бы, конечно, очень ценным и интересным инвентарем этого музея.