Навсегда вдвоем. Катрина Кадмор
отреагировал на ее слова и вышел из спальни, бросив ей через плечо:
– Пойду поищу для вас одежду, чтобы вы могли переодеться.
Эйдин скривила личико, пожурив себя за излишнюю восторженность, вызванную обстановкой дома. Отныне надо держать себя в руках.
Одна из дверей в комнате вела в ванную, другая – в гардеробную. Скорее всего, он не сильно удивится, если по возвращении увидит, что она уже заперлась в ванной.
До чего же неловкая ситуация, однако. Ворваться вот так к не особо гостеприимному хозяину поздно ночью…
Эйдин вдруг рассмеялась, представив его выражение лица, если Патрик услышит, как она весело напевает под душем. Но ее смех стих, как только он снова вошел. Ее щеки залились румянцем.
– Что-то не так? – Его брови насупились.
– Нет… Просто моя обувь пищит, как утка, при каждом шаге.
Мужчина посмотрел на нее так, будто сомневался в ее здравомыслии, а затем положил на кресло ворох одежды.
– Примите душ и переоденьтесь. Вам надо будет постирать и высушить ваши вещи потом. Прачечная комната в конце коридора. Воспользуйтесь ею, пожалуйста.
После этого мужчина отвернулся к двери, направляясь к выходу, и пожелал спокойной ночи.
– Вы не возражаете, если я чего-нибудь выпью после душа?
Ее вопрос заставил его повернуться к ней. Эйдин пожала плечами, и на ее губах появилась извиняющаяся улыбка.
– Хотелось бы согреться. Если вы скажете мне, где располагается кухня, то я загляну туда попозже.
Выражение его лица стало еще суровее. «Даже хмурая гримаса не скрывает его красоты. Наверное, он неотразим, когда улыбается. Если вообще когда-нибудь улыбается», – пронеслось у нее в голове.
– Поверните налево в конце коридора, и вы увидите лестницу, ведущую в восточное крыло. Кухня – пятая дверь налево.
Не успела Эйдин поблагодарить мужчину, как Патрика уже и след простыл.
Она устало вздохнула. Он со всеми такой неприветливый или только с ней?
Ей часто приходилось иметь дело с резкими людьми по работе, но что-то в Фитцсаймоне ее полностью обескураживало. Их будто разделяла невидимая стена. Хотя ей обычно не составляло труда найти общий язык с новыми знакомыми благодаря врожденной непринужденности.
Эйдин принялась рассматривать принесенную им одежду: серые пижамные штаны из мягкого хлопка и бледно-голубая рубашка, в которую были завернуты зубная щетка и паста.
Мысль о том, что ей придется надеть его вещи, заставила ее сердце биться чаще. Поддавшись порыву, она закрыла глаза и поднесла рубашку к лицу, чтобы вдохнуть ее запах. Но ее ожидало разочарование. От нее пахло только свежестью, и никакого намека на тот аромат, который Эйдин уловила, когда они столкнулись на пороге, – соль и сочная трава с нотками мужского тепла. Тогда ей хотелось обвить руки вокруг его талии, прижаться к нему, ощутив его силу.
Ее веки резко распахнулись. Что она делает? Этот мужчина холоднее айсберга.
Хотя какая разница? После завтрашнего утра они, наверное,