Эпоха полного абзаца. Эпический верлибр. Эдуард Вячеславович Струков
каким-то чудом сумел заселиться в общежитие,
где их, молодых мужчин, было очень немного,
они занимали всего полтора десятка комнат,
разбросанных на пяти этажах с общими кухнями,
умывальными комнатами и туалетами,
и в женской массе местного населения
выглядели как-то весьма малосерьёзно —
этакими слоняющимися альфонсами.
Стипендии не хватало, все искали работу,
кто-то выгружал вагоны, кто-то таксовал —
Степанова по случаю взяли вахтёром общежития,
и то нелегально, числился Мишка, один за всех —
его потом в 90-е расстреляли на Сахалине бандюки,
не поделившие с Мишкой рыбацкий сейнер —
но запись в трудовой у Степанова всё-таки осталась.
Работа была суматошная и довольно опасная,
драки случались чуть ли не каждый день,
желающих прорваться через «вертушку»
и попробовать пряного девичьего тела
во все времена здесь было хоть отбавляй.
Дежурили с вечера до утра, потом учились —
подменяла суровая бабушка Иди-ка-ты-на***,
которую боялись даже хоккеисты местного СКА,
ходили слухи, что её выгнали из ВОХР за то,
что она шмаляла без всяких раздумий на голос
и положила таким макаром десятка два человек.
Вечером бабушка укладывала вязанье в сумочку,
говорила: «Ну, дожить вам до утра, щеглы!»
исчезала в сумерках – и вся местная братия,
накаченная до бровей спермой и винищем,
устремлялась к дверям седьмого общежития.
Через неделю Степанова знало в лицо полстудгородка,
популярней «вахтёров нархоза» тут были если только
Валерий Леонтьев или эстонский певец Яак Йоала —
вахтёр мог пустить вас в желанное «чрево Парижа»,
а мог и оставить по ту сторону тяжёлой двери,
по вечерам на вахте собирались с гитарой
все лица мужского пола – от массового набега
можно было отбиться только командой,
поэтому в случае предстоящего «прорыва»,
о котором исправно доносила вахтёрам разведка,
на «ринг» спешили тогда борцы и боксёры.
Витя-сантехник был робким забитым работягой,
как-то на Новый Год он вышел погулять на улицу,
и в пяти метрах от крыльца нарвался на пьяных,
которые в праздничном припадке бурного веселья
воткнули Витю, как ёлочку, в огромный сугроб —
и замёрз бы сантехник в этом капкане совсем,
но тут весёлые дамы вывели под руки на крыльцо
чеченца Ширвани, и тот острым зрением горца
разглядел в темноте специфическую Витину шапочку,
была у него такая – смешная, полосатая, с кисточкой,
так вот эта кисточка и спасла Витькину жизнь,
а вот кое-какие пальцы на ногах пришлось удалить.
К тому времени, когда террорист-сантехник
решился произвести своё жуткое