Нежным дается печаль. Тата Златова
Арины. Жизнь опять катится в тартарары! Все ее оскорбления ничто, только эти слова страшнее любых пыток: «Пустоголовая курица, которая за столько лет так и не смогла родить детей…» По самом больному ударила…
– Давай сохраним этого медведя? – Вероника прижимает к себе пушистую белую игрушку, ее глаза наполнены слезами.
– Ника, милая, зачем? Тебе же она напоминать будет! Надо выбросить…
– Пожалуйста, давай оставим! Давай оста… – Рыдания не дают договорить. Влад обнимает ее и гладит по волосам. Его шепот убаюкивает:
– Хорошо, родная. Мы его оставим. Не плачь…
Ника подняла глаза на книжную полку и увидела сидящего там белого медведя. Господи, они так много пережили! И радость, и печаль, и боль… И что, теперь все разрушат одним махом?!
Что-то еще Арина сказала… что-то важное, что-то задевшее за живое… Вероника нахмурилась, припоминая. Мысли скакали вразброд. Вот Влад прямо заявляет, что эта вертихвостка ничего для него не значит, а потом она кричит что-то про детей… Наконец яростные слова просочились сквозь заслонку памяти:
«Я ношу под сердцем твоего ребенка»…
И внутри все оборвалось. Ника поняла: с этого момента Арина перестала быть для Влада развлечением. Теперь она мать его ребенка. И это меняет все…
Дверь слегка скрипнула. Влад вошел в спальню, сжимая в руках поднос. Ника разглядела чизкейк на блюдце и любимую чашку мужа, в которой дымился чай. Поставил запоздалый завтрак на тумбочку, прилегающую к кровати. Поцеловал в макушку и сел рядом. Ника молча взяла чашку и отвернулась к стене. Солнечные блики озорно прыгали по комнате, напоминая, что кошмарный день еще продолжается.
– Ты ничего еще сегодня не ела, – от его низкого баритона опалило жаром. – Перекуси пока. Давай я что-нибудь вкусное нам приготовлю?
Вот так заботливо и участливо, словно ничего не случилось. Хотя, конечно, это было приятно. Чертовски приятно после такого громкого скандала. Хотелось наслаждаться его вниманием, использовать по максимуму, ведь заслужила, перенервничала, но… Перекошенное злобой лицо соперницы еще мелькало перед глазами, а в ушах стоял ее крик.
– Где Арина?
– Я ее выгнал.
– Когда ты собираешься переезжать к ней?
Сцепились взглядами, но Ника стойко выдержала молчаливую схватку. Заметила, как дрогнул его подбородок, как дернулись уголки рта. Влад вскочил на ноги и заметался по комнате, ероша взмокшие от пота волосы.
– А почему я должен к ней переезжать? – он остановился, в глазах вспыхнуло раздражение.
– Потому что она беременна.
– И что?
– Беременна от тебя. – Слова дались с трудом. В горле ком застрял, в висках кольнуло. Пальцы не слушались. Нервно размешивая чай, зазвенела ложкой, и поморщилась от бьющего по нервам звука.
– От меня или нет, еще надо выяснить! – рыкнул Влад и, задев журнальный столик, в ярости скинул на пол кипу бумаг.
– Ты же… хочешь ребенка, ведь так? А я не могу родить… – Каждая