Сказки темного города. Соната. Наталиса Ларий
вникала в это все, а так бы кто его знает, какой бы я ведьмой выросла. Но я более любила, как уже говорила тебе, играть, гулять, ездить верхом, наряжаться и прочее, что не особо добавило в мою голову знаний о том, что от меня в итоге будут ожидать здесь. Целитель…да хоть бы не заморить кого, куда уж там до исцеления, – усмехнулась я, видя, с каким интересом слушает меня Идрис. – А ты, как представитель темных вервольфов, чем ты похвастаться можешь? – задала я вопрос, беря девушку под руку и идя с ней медленным шагом вдоль круто обрывающегося берега по белоснежной дороге, усыпанной маленькими шлифованными камешками.
– Да мы со светлыми кланами мало чем отличаемся, – пожала она плечами. – У нас больше прав разве что, и не столь все строго, как у них. Вот мой дед женился на пленной ведьме, будь он из светлых, это было бы проблематично сделать, а у нас – в порядке вещей. Бабушка, правда, так и не приняла обращение, но все же.
– Я не представляю себе, как это, обращаться, – скривилась я. – Лапы, шерсть, вой, это же ужас.
– Ну, этого я вам объяснить не могу. Это нужно пережить, чтобы понять, как это прекрасно, – улыбнулась девушка. – Только теперь, – она провела пальцами по ошейнику, – я не вервольф, да и не человек.
– Ничего, что-нибудь придумаем, – задумчиво проговорила я. – Отпустить тебя вот так просто? Я бы отпустила хоть сейчас, но ты далеко не уйдешь. Нарвешься на дозорных и тебя тогда казнят. Купленным быть даже хуже, чем пленным. Рабам обрести свободу сложно. Но нет ничего невозможного в этом мире. Запомни это, – потрепала я ее по плечу. – А теперь пошли, искупаемся, – проговорила я, начиная спускаться к берегу.
– А если кто проезжать мимо будет? – беспокойно спросила Идрис, глядя на то, как я уверенно стаскиваю с себя одежду и захожу в темную воду.
– У нас с тобой нет ничего такого, чем бы были обделены другие женщины. Поэтому, ну увидят и что с того? – засмеялась я.
Идрис посмотрела на меня испуганным взглядом, затем покачала осуждающе головой и проговорила:
– Теперь я понимаю, почему отец ваш сказал, чтобы я докладывала о каждом вашем шаге. Вы, скорее всего, еще та штучка…светлая ведьма.
– О да, я такая, – подмигнув девушке, я нырнула под воду.
Задержав дыхание, я дала себе какое-то мгновение побыть в этом забвении. Вода. Как же я любила ее. Особенно вода залива, омовение которой словно забирало с собой все то, что глодало изнутри. Я такая…Нет. Я такой была только снаружи. Но не внутри. Внутри я была маленьким, забитым, несчастным ребенком, рано потерявшим свою маму и по какой-то неведомой причине лишенным отцовской любви и поддержки. Ребенок внутри меня часто плакал, обхватив свои хрупкие плечи трясущимися худенькими ручками. Он так боялся. Боялся быть брошенным, боялся показать свою боль и то, что внутри. Да, отец видел во мне взбалмошную молодую девчонку, не очень следящую за своим языком, вечно идущую напролом, не склоняющуюся ни перед кем и не особо думающую о том, что какой-то ее поступок осудят. Поэтому и была приставлена ко мне Идрис, чтобы в случай чего эта девушка