Обеспечение прав личности в досудебном производстве по уголовным делам: законодательное регулирование и правоприменительная практика. Иван Кондрат
предусматривающую возможность применения аналогии, хотя многие ученые-процессуалисты такую возможность при соблюдении ряда условий не отрицают[34]. Так, по мнению Г. А. Лобанова, вопрос о разрешении аналогий может и не упоминаться в каком-либо юридическом акте, однако само применение аналогии возможно[35].
Рассматривая вопросы применения аналогии, в том числе и в уголовном судопроизводстве, многие юристы берут за основу правило «разрешено лишь то, что предписано законом» или «разрешено все, что прямо не запрещено законом». В связи с этим следует отметить, что использование правила «разрешено лишь то, что предписано законом» в принципе исключает использование аналогии в уголовном процессе России в связи с отсутствием в УПК РФ соответствующей нормы, разрешающей применение аналогии. Использование же правила «разрешено все, что прямо не запрещено законом» позволяет создать основу для реализации аналогии в ходе уголовного судопроизводства. Причем УПК РФ содержит положения, согласно которым возможно использование правил, не запрещенных законом. В частности, в п. 11 ч. 4 ст. 46 указано, что подозреваемый вправе защищаться иными средствами и способами, не запрещенными УПК РФ. То же правило действует в отношении обвиняемого (п. 21 ч. 4 ст. 47), защитника (п. 11 ч. 1 ст. 53). Приведенные нормы свидетельствуют о допустимости обращения участников уголовного процесса со стороны защиты (подозреваемого, обвиняемого, защитника) к способам защиты своего права и законного интереса, в отношении которых отсутствует запрет в УПК РФ, т. е. к сходным способам. Таким образом, фактически в уголовном процессе действует правило «разрешено то, что не запрещено законом», что, в свою очередь, позволяет применять аналогию, поскольку она не запрещена законом.
Конституционный Суд РФ также неоднократно обращал внимание на возможность использования аналогии в уголовном процессе. Так, в постановлении от 28 ноября 1996 г. «По делу о проверке конституционности ст. 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края»[36] он указал: «Возможные пробелы в уголовно-процессуальном регулировании… могут быть восполнены в правоприменительной практике органов, ведущих судопроизводство, на основе процессуальной аналогии». Позднее Конституционный Суд РФ не раз подтверждал данную позицию в своих решениях[37].
Анализ норм уголовно-процессуального закона также свидетельствует о возможности использования аналогии. Например, согласно ч. 3 ст. 225 УПК РФ потерпевшему или его представителю по его ходатайству могут быть предоставлены для ознакомления обвинительный акт и материалы уголовного дела в том же порядке, который установлен ч. 2 ст. 225 для обвиняемого и его защитника. Однако в ч. 2 указанной статьи не указан порядок ознакомления с материалами уголовного дела. Такой порядок установлен применительно к предварительному следствию (ст. 217 УПК РФ). При этом важно
См.:
СЗ РФ. 1996. № 50. Ст. 5679.
Так, в постановлении от 29 июня 2004 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» указано, что при решении вопроса о применении в отношении членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы меры пресечения, предусмотренной ст. 108 УПК РФ, должны обеспечиваться и при решении вопроса о применении в отношении названных категорий лиц домашнего ареста, тем самым также допустив применение норм по аналогии.