Наследие. Том четвёртый. 2019—2020. Сергей Виноградов
лишь.
Не зря ж нас общий век объединяет:
В нём жили Вы, и я в нём жил потом.
Но мы, увы, не встретились. Бывает!
Хотя всегда мечтали об одном.
Мечтали об одном и том же доме,
О небе в златоглавых куполах.
Как много, граф, мы с Вами оба помним —
Крах революций, много, много плах…
Не потому ль мы с Вами так похожи,
Вы граф – Шувалов, и я им тоже был,
Не графом пусть – Шуваловым Серёжей
И до сих пор об этом не забыл.
Простите, граф, в друзья не набиваюсь,
И титул Ваш мне вовсе ни к чему.
Я только лишь себя понять стараюсь:
Пусть я ни граф. И всё же, почему?
Но просыпаюсь снова без ответа,
В надежде, что расскажете потом,
А Вы зачем то тем далёким летом
Уснули навсегда здесь под крестом…
Туман
Обманом ложь покрыта как туманом
И в том тумане вновь один бреду
И правду среди лжи, среди обмана
И в этот раз навряд ли я найду.
Всё затянуло пеленой забвения,
Что было и что будет, может быть,
И даже те счастливые мгновения,
Которые пытаюсь не забыть.
Но даже в них не нахожу утехи я,
Выходит, и они всё та же ложь.
И прошлые забытые успехи
И прошлые слова, что стоят грош.
И прошлая любовь. И та обманом
Вдруг оказалась, как и всё кругом.
А что осталось? Лишь на сердце раны,
Но с болью этой я давно знаком.
И даже Веры не осталось, даже друга,
Который меня смог бы поддержать.
Выходит, что напрасны все потуги —
Один туман и некуда бежать…
Один
Я был всегда один. Везде и всюду
Среди людей, среди друзей – один.
И там, на небе, видимо, я буду
Сам по себе – и раб и господин
Средь двух миров таким же одиноким.
Всё от того, что Бога не любил,
И этот мир – мир пошлый и жестокий
И всех кто в нём со мной когда-то был.
Мне жаль их всех, которые не видят
Вокруг себя всё то, что вижу я —
Я вижу, как меня возненавидят
Не недруги, а лучшие друзья.
Как с радостью они меня отвергнут
И тут же постараются забыть,
Потом и Бога сами же и свергнут,
Чтобы самим на месте Бога быть.
Всё это уже было не однажды
И Бог здесь не причём. Он был и есть.
А что случится мне уже не важно,
Но это вряд ли будет божья месть.
Сжигаемые алчностью и злобой,
Мы путь давно забытый повторим,
А я уйду, не видеть это чтобы.
Об этом мы потом поговорим.
Когда вернутся к Богу ваши души,
Тогда и я, быть может, вас прощу.
Ну, а пока я даже здесь не нужен
И как всегда один. И не ропщу…
Уйти и не вернуться
Не верьте никому, что после