Учитель. Герш Тайчер
Выглядели они промёрзшими и злыми.
– А где тут у вас вечерняя школа находится? – спрашивает старший по должности.
– Мы вечерняя школа, – ответил я за всех, вставая и выпячивая грудь вперёд по направлению к спросившему.
– Что это значит? Где учителя? Где ученики? Где уроки, в конце концов? – стал нервничать младший.
– Сегодня отпустили всех чуть пораньше, чтобы люди смогли как полагается отметить день рождения нашего вождя Владимира Ильича Ленина, – ответил я и в моих глазах послушно блеснул зарницей революционный огонёк.
– В феврале? Да вы в своём уме? Ленин родился в марте! – и обратившись к сослуживцу, сказал, – Василий Алексеевич, безобразие с вождём революции получается. Так и запишем.
– Ну, не в феврале. Большое дело! Неужели из-за этого пустяка спорить будем? Великий Ленин достоин того, чтобы день его рождения отмечать дважды в году – в феврале и в марте. Неужели он этого не заслужил? – убеждённо сказал я, и задорный революционный огонёк, который пылал ранее лишь в моём взоре, был уже заметен в моих жестах и речах. Меня уже было не остановить, и я пламенно продолжал:
– Я, товарищи, знаю достоверно, что именно в эти февральские дни родились многие другие известные революционеры и великие борцы за счастье людей во всём мире. Будет политически неграмотно не отметить сейчас же их дни рождения, – я выпустил воздух из лёгких, молясь лишь о том, чтобы меня не спросили, о ком конкретно идёт речь.
Пока я «гнал тюльку» первого акта, Октавиан сбегал за водкой и колбасой из нашего стратегического резерва в Меланьиной хате. По дороге он прихватил Петра Якимнюка, и второй акт после небольшого антракта начался.
Акт второй: те же, вбегает Петро. Его глаза выпучены, самогонный перегар от него равномерно разносится по школе и лёгким опахалом опускается на ученические парты. Чувствуют его и те, кто идёт по тропинке от дома Петра до школы в ближайший час.
– Я Петро Якимнюк, ученик Замогильской вечерней школы. Пришёл учиться. Я желаю выучить всё. Кто сегодня мой учитель? – он снял с себя куртку и стал угрожающе засучивать рукава. Петро был похож на безумца, которого на вечер отпустили из сумасшедшего дома повидать родных и вместе со всей страной отметить день рождения нашего вождя Владимира Ильича Ленина.
В то время, как Петро принял на себя огонь неожиданной проверки, Октавиан аккуратно нарезал колбасу и хлеб, неспешно почистил чеснок. Бутылка водки со стаканами уже послушно стояла на столе. Инспектора районо одобрительно встретили водку с закуской и у старшего из них стали трястись руки, которые он тут же сунул в карманы давно не глаженных штанов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на