Последняя фреска. Ярослав Кудлач
голову, дружище! Дважды мы затыкали клюв этому поганому созданию, справимся и сейчас.
– Оптимист, однако…
Вот они, «Пляски Смерти»! Вернее, то, что осталось от монументального произведения, растянувшегося некогда на всю стену церковного кладбища. Какой дурак приказал её снести? Несколько лиц, рук, фрагментов одежды – больше ничего не сохранилось. Спасибо Эммануэлю Бюхелю, срисовавшему фрески и переписавшему стихи. Благодаря ему мы знаем, с кем плясала Смерть. Что же ты не скопировал последнюю, самую важную?
Магдалена листала альбом с гравюрами, лежавший на пюпитре. Гадкие скелеты танцевали, корчились и радостно тащили в мир иной людей всех сословий и возрастов. Равенство людей перед Смертью – вот что хотел передать живописец. Пусть лишь малая часть этих зловещих изображений принадлежит мастеру Конраду. Его дух и стиль видны в каждом сюжете.
Но вот уже не гравюры, а раскрашенные терракотовые статуэтки выстроились танцующими парами. Издалека они похожи на оловянных солдатиков, разыгрывающих сражение понарошку в витрине магазина. Так и ждёшь, что явится какой-нибудь толстощёкий бутуз, прильнёт к стеклу и заверещит: «Папа, купи-и-и!» Но не заходят сюда нахальные мальчишки со школьными ранцами, а если вдруг появится ребёнок, то не будет он капризничать и требовать. В этой белой комнате властвует Смерть. Притихнет маленький упрямец, когда увидит улыбающиеся скелеты, прижмётся к папиной руке и заноет, просясь домой. А может, и не заноет, наоборот: будет смотреть, зачарованный адским весельем. И однажды ночью, разбуженный мрачными тенями, лезущими в детские сны, малыш заплачет от безотчётного страха. Да, мальчик, отныне ты знаешь, что тоже смертен. Смирись же и помни, чем закончится твой путь. Ведь бывает, что Смерть приходит за маленькими детьми…
У последней статуэтки Магда остановилась. Сюжет об Адаме и Еве добавили к циклу позднее. В общем ряду он смотрелся, как павлиний хвост у василиска. Тут ощущалась лапища святой церкви, заставившей окончить ряд нравоучением о грехопадении и неминуемой гибели. Мол, не съели бы яблоко, до сих пор жили бы в раю, бессмертные и счастливые. Ха-ха. Расскажите вы ей, цветы мои… Смерть и Любовь – вот что должно завершать серию жутких сценок. Не торжество греха и поповская мораль, а светлая надежда и радость земной любви…
В раздумьях поднялась девушка в фойе и села на лавку. Откинув голову на спинку, посмотрела в стрельчатый потолок.
Что же делать? Пощипать частных лиц? Изучить церковные росписи? Быть может, фреска цела и невредима под поздними наслоениями… Торчит в какой-нибудь церквушке… Так не обстукивать же каждый квадратный дециметр во всех церквях кантона. Пройтись по другим музеям? Искать подсказку в картинах и статуях той эпохи?
Магда вспомнила музей изящных искусств. Там она бывала часто, в основном из-за своего любимого Конрада Витца. Девушка закрыла глаза, и перед ней возникли стены, увешанные картинами. Если двигаться по часовой стрелке, начиная с главной лестницы, можно обойти самую интересную часть экспозиции: Средние века, Возрождение, импрессионисты.
Стены дрогнули и поплыли,