Выживают бессмертные. Вячеслав Шалыгин
всех кочевников ведут в Михайловку, то проще всего затеряться именно здесь. Особенно когда при тебе сверхмощный и потому очень ценный артефакт. В последнее время среди выживших появилось немало талантливых старателей-ловчих, охотников за артефактами, которые, как заправские ищейки, буквально чуяли арты. В чистом поле вычислить артефакт таким старателям не составляло труда. А вот когда повсюду сотни выставленных на продажу артов – центр лагеря кочевников был одновременно местным рынком, – выдать местонахождение владельца не могла даже особая энергетическая аура сверхмощного артефакта.
Ветер снова принес какие-то подозрительные звуки, и на этот раз Кравченко уловил, откуда они прилетели. Откуда-то из самой дальней комнаты на втором этаже. Степан бесшумно вышел из комнаты, прокрался по этажу и заглянул в небольшую каморку без окна в конце коридора.
На полу, свернувшись калачиком, спал какой-то человек. Полумрак мешал разглядеть человека, но, судя по габаритам, это был какой-то подросток, а судя по рванью, в которое он был одет, – бродяга. Оружия Кравченко не увидел, но это не значило, что его у бродяги нет.
Степан осторожно приблизился, собрался наклониться, но в этот момент бродяга проснулся. Он не вскочил, а лишь приподнялся и резко вскинул руку с зажатым в ней пистолетом. Хлопнул выстрел, но спросонья бродяга не сумел прицелиться. Степан успел качнуться в сторону, а в следующее мгновение выбил оружие из руки у противника и крепко приголубил бродягу прикладом по макушке. Бродяга мгновенно обмяк и завалился на пол.
Кравченко поднял с пола трофейный пистолет, сунул в карман, ухватил бродягу за ворот и вытащил из каморки. На свету стало ясно, что дело плохо. Нет, Степан не проломил бродяге череп, ударил как надо, только чтобы вырубить. Плохо было другое. Бродяга оказался не подростком, а девчонкой. Пользы от такой добычи – ноль.
«Хотя… – Кравченко мысленно прокачал пару вариантов практического использования пленницы, помимо самого очевидного. – Хотя как сказать. Возможно, это даже удачно, что девчонка попалась».
– Не убил? – шепнул Пахом, бесшумно появившись за спиной у Кравченко.
– Фу ты! – Степан невольно вздрогнул. – Явился, не запылился, как призрак! Чего надо?
– Стреляли. – Пахом пожал плечами.
– И что, на каждый выстрел будешь прибегать, проверять? – Кравченко махнул рукой: – Давай, отчаливай. Сам разберусь.
– Хочешь отправить ее в разведку?
– Думаешь, не получится?
– Получится. – Пахом кивнул: – Хороший вариант, если уговоришь. Никаких подозрений не вызовет.
– Все, уходи, она очухивается!
Пахом исчез. Степан скинул рюкзак, открыл, сунул руку внутрь и нащупал потайной кармашек. Выуженная из него коробочка походила на обычную армейскую аптечку, и только если взять ее в руки, становилось ясно, что это не аптечка. Коробочка была не пластиковая, а свинцовая, открывалась хитрым способом и содержала не пеналы, шприцы и тубы с пилюлями, а еще две коробочки.