Одно расстройство. Как жить с ментальными особенностями. 15 очень личных историй. Алина Белят
фактор тоже важен. Например, родители меня бы совсем не поняли и сказали бы, что я вообще сдурела. А им я не могу соврать, что у меня болит живот, потому что я от родителей завишу и они меня потом точно поведут к врачу. Сейчас с этим все хорошо, мама понимает, что со мной, а тогда все было ужасно. Ну и самый прекрасный вариант, который я тогда придумала, – это звонить в скорую. Но тут мне пришлось продумывать целые многоходовки. Позвонить в скорую, чтобы что? Если я скажу, что у меня что-то болит, то меня отвезут не домой, а в больницу. Тогда пусть отвезут, а там я откажусь от госпитализации и поеду домой. Хорошо, но мне же домой все равно своим ходом придется добираться! То есть тупик. Звучит смешно, а на деле очень страшно. В общем, в таких раздумьях, в этой мыслительной жвачке я провела всю ночь, а утром, как только открылось метро, собралась и поехала. Это был один из первых запоминающихся приступов агорафобии.
Самый тяжелый приступ случился, когда я влюбилась в своего первого мужа. Я в Москве, а он в Петербурге. Я в жизни никуда не ездила одна, и даже представить, что я перемещаюсь на поезде, было чудовищно. Я же не могу его остановить или развернуть, мне надо терпеть, а состояние сильной тревоги – это очень тяжелое переживание. Но любовь была сильнее, и я все-таки рванула. Очень хорошо помню, как лежала в плацкарте на верхней боковушке и меня каждые 20 минут охватывала сильная паническая атака. Я вообще ничего не соображала, руки-ноги онемели, и так до самого утра. Ну а потом мы начали встречаться, и мне приходилось часто к нему ездить, потому что он еще учился, а я уже окончила вуз. И я жила в его маленькой комнатушечке в общаге – по соседству жили 17 парней, а у него была комната на одного, хотя и очень маленькая. Это было чудовищное время, и оно меня, в общем-то, доконало. Потому что каждая поездка в другой город сопровождалась невыносимой тревогой и паникой.
Это чувство замкнутости можно представить, как будто тебя по рукам и ногам обклеили жестким скотчем и посадили в шкаф. Ты понятия не имеешь, когда кто-то вернется и вообще вернется ли, а там кончается воздух. Так это можно объяснить здоровому человеку, без фобий. Агорафобия, как мне сказал когнитивный психотерапевт, почти всегда является выражением панического расстройства. Но если в паническом расстройстве люди могут бояться разного – кто-то боится, что у него остановится сердце, например, и это такие рациональные страхи, – то я больше всего боюсь самой паники. И этот страх приводит к агорафобии. При этом есть ощущение, что, когда ты окажешься дома, это все закончится. Так оно и происходит.
Естественно, такие сильные переживания приводят к депрессии. У меня случилась депрессия средней тяжести. В какой-то момент я переехала в Питер. Питер мне казался очень мрачным городом, мне было там тревожно. Все время было ощущение, как будто бы дома живые. Если Москва – город по большей части людей, то Питер – это город домов. Я помню, как ходила мимо стен и мне казалось, что они на меня смотрят. Это было не галлюцинацией, а именно ощущением,