Письма в Трансильванию. Шпионова
бы с тобой вечно –
Это всё, что душа хочет.
Но нет слов от тебя, писем.
Каменистей ты всё, скальней.
Ты как небо ко мне – высью,
Кареглазый закат дальний.
Мои руки хладеть стали
В ледяной тишине стойкой.
Кареглазый закат дальний,
Почему ты молчишь столько…
Шипы
Кривится былая стать,
Не вижу вокруг весёлого.
Ещё разучилась спать –
Подушка шипами в голову.
Горячим кипит покров,
И сердце болит и мается.
Стесняюсь своих зрачков,
Которые расширяются.
Обнять бы тебя… кручу
Запястия рук обеих.
Да сколько же этих чувств.
И как поместить в себе их.
У карих порогов глаз
Навечное спотыкание.
Увидеть тебя сейчас –
Светила б как солнце раннее.
Уснуть на твоей груди –
Умерить навеки пыл.
Ты где-то лежишь один.
Я снова ложусь в шипы.
Горела
Я горела так, как горят леса.
Ты сказал мне прямо в лицо «остыл».
Наблюдали звёзды и небеса
За моим пыланием с высоты.
Покосившись, дерево у окна
Разглядеть пыталось две тени спин.
Ты сказал, проститься пора бы нам.
Мол, хочу пожить без тебя, один.
Рассветало, плотный густой туман
Укрывал седеющий старый дом.
Ты сказал, что «дальше теперь сама».
Мол, забудь, забудь всё, что было до.
Я горела так… я горела, как
Самолёт, упавший среди полей.
Я считала каждый твой твёрдый шаг
До проклятых чёрных внизу дверей.
Я горела так… как беда и боль.
Я в огне становилась каменной.
Я горела так, как горит любовь –
Только небу заметным пламенем.
Гром
Что ты хочешь узнать о мире моём?
Я тебе расскажу что хочешь.
У меня внутри уже годы гром,
Не стихающий даже ночью.
Я хожу к врачу и сдаю свой гром
В белой баночке с красной крышкой.
Врач разводит руки и шёпотом
Говорит: «Ничего не слышу».
Я кладу свой гром, раскопав в земле
Ему яму. Гремит, грохочет.
Я домой крадусь, заметая след…
Гром внутри меня ещё громче.
Я кричу «умолкни!!» ему, ревя,
Я бегу, не зная сама, куда.
Гром гремит, меня по кусочкам рвя.
Не ходи за мной, я твоя беда.
Не утихнет он, не замолкнет он!
Я ему во всём потакаю…
У меня внутри уже годы гром.
Ну зачем я тебе такая?
Я бы
Я бы стала вторыми глазами,
Я бы землю собой заслонила,
Чтобы небо своими слезами
Твои волосы не намочило.
Я бы ночью тебя укрывала,
В одеяло себя бы зашила,
Или сразу в три одеяла,
Только чтобы